Кто из нас не начитывался и не вдохновлялся фантастическими рассказами и историями об , о полных увлекательных приключений охоты на львов, страусов или на жирафов? Меньше есть рассказов про разбойничьи набеги и охоту на тамошних первобытных жителей, на их сокровища. Очевидцы историки и участники этих событий стеснялись жестокости своих земляков (белых европейцев), и когда уже надо было оправдать события, то возлагали вину на варварство дикарей, к которым они несли только культуру, хотя, не занесли, так как дикари перевелись, под их «культурной рукой», мол, неспособны к культуре. Поэтому не без причины пишет историк человеческой культуры Чемберлен, что исторические произведения, которые нам дают под названием истории, это не что иное, как оправдание всевозможных разбойных банд …, все это криминалистическая статистика, но не история.
Бывает, что целые народы, выросшие на разбоях, становятся в истории благодаря пропаганде героями. И когда их окончательно встретит беда, они добывают себе в глазах всего мира репутацию обиженных. Таким обиженным народом были в репутации человечества буры, жители Южной Африки, когда в конце XIX. века завоевала их Англия и присоединила к своим . И едва ли не весь мир в течение англо-бурской войны, сочувствовал тогда бурам, не зная или забывая про то, как сами буры разрушали на протяжении веков племена первобытных африканских жителей — бушменов, пока не получили себе титула носителей культуры и хозяйственной жизни и развития в Южной Африке.
Откуда они взялись? Со времени, как мореплаватель Дияц доплыл в 1486 году до выдвинутого на юге мыса Африки, а первые голландцы, минуя эти неприветливые побережья, объезжали кораблями вокруг Африки до фантастически богатой Индии в Азии, останавливаясь только в Южной Африке для отдыха в одном месте, известном сейчас как Мыс Доброй Надежды. С того времени пробовали некоторые колонисты оседать и здесь. Отсюда направлялись, чем раз, тем дальше в глубину материка, потому казалось, что и здесь можно хорошо зарабатывать: выпасать скот и получать различные ценные вещи, как правило, золото от тамошних дикарей. А когда завершилась тридцатилетняя война (1618-1648 г.), которая довела Европу до крайней нищеты, то целые ватаги военных разбойников, безработных и крестьян, узнав о рае в Южной Африке, плыли сюда. Плыли, как правило, голландские и немецкие крестьяне, потеряв все свое имущество, пускались куда глаза глядят и обедневшие англичане, да и много других европейских авантюристов.
В боях между собой, но больше с тамошними коренными жителями, они мешались, женились, плодились. Формировались среди той суеты самые удивительные истории, переходившие из уст в уста, вырастали фигуры, с которыми связаны названия городов, краев, что не раз являлись одинокими молчаливыми свидетелями сверхчеловеческих порывов и героических поступков людей, а то и целых племен. Южная Африка — это край, в котором совместная жизнь, а скорее постоянная борьба европейских авантюристов с дикарями, смешанных кровью и связанных общими интересами, создала на протяжении веков отдельный народ буров от немецко-голландского Бауэр (земледелец).
Но эти счастливые земледельцы никогда не знали покоя, тем более, когда здесь во второй половине XIX века начали открывать алмазные и золотоносные поля, когда все европейские государства начали делить Африку лоскутами и бороться за влияние. С тех пор борьба буров с Англией вплоть до потери в 1902 году самостоятельности, записанная на страницах истории рядом героических событий. Главной причиной этой борьбы был спор за богатства крупнейших на свете залежей алмазов, золотоносных жил, плодовитых земель, не считая угля, меди и других земных богатств.
Между территориями вместе с краем буров формирующих сегодня Южно-Африканскую республику (ЮАР), есть очень богатый край Родезия. Название этой страны связано с именем человека, который словно метеор засверкал на переломе XIX и XX века по всей Южной Африке, бросая свое сияние и тень на всю Европу, а затем погаснув, уйдя в забытье. Английская история несколько стыдливо умалчивает этого героя, хотя обязана ему получению целой колонии. Даже после смерти его тело не было отправлено в Лондон, чтобы положить между создателей империи. Оно покоится вдали от культурного мира, в стране дикого племени матагелов, прикрытое огромной каменной плитой с надписью: «Здесь покоятся останки Сесила Джозефа Родса». Присмотримся поближе к этой Фигуре.
Но уже в следующей статье.
Потомки голландских колонизаторов Африки могут переселиться в Ставропольский край и другие регионы Юга России и Северного Кавказа . Речь идет о белом населении страны - бурах. Подробности в эфире программы «КРАЙности» на Радио «Комсомольская правда» (105,7 FM в Ставрополе и 88,8 FM в регионе КВМ) рассказал помощник уполномоченного по правам человека в Ставропольском крае Владимир Полубояренко .
Представители буров обратились ко мне сами после того, как узнали, что в прошлом году в Ставрополь переехала семья Мартенсов из Германии . Их там в ЮАР уже много лет терроризируют. Они переезжают в разные страны мира. Но многие буры хотят именно к нам - верят в будущее России и христианскую мораль. Почему на Ставрополье ? У них же там жара, на востоке России они генетически не выживут, - говорит Полубояренко. - В начале июля несколько представителей этого народа приедут на переговоры. На них будут присутствовать власти региона, казаки, духовенство.
По словам Владимира Полубояренко, делегация, которая приедет через неделю, сама себе оплатила перелет и проживание в гостинице.
Да они вообще ничего не просят! Более того, каждая семья привезет с собой до полумиллиона долларов. Они хотят лишь того, чтобы им дали вид на жительство с последующим получением гражданства, а также землю в долгосрочную аренду или право ее выкупить. 30 семей готовы выехать на Ставрополье в любое время.
15 тысяч беженцев из ЮАР планируют переехать на Ставрополье. Но нужны ли они нам? [дискуссия]
ПОРЯДОЧНЫЕ ТРУДЯГИ
Свое мнение о возможном переезде буров на Ставрополье высказал в эфире Радио «Комсомольская правда» журналист и общественный деятель Максим Шевченко .
Буры - это люди с очень большими деньгами, а не нищие гастарбайтеры. Они порядочные, консервативные и трудолюбивые. Россия была бы им рада. Наша страна всегда была союзником буров во время Англо-Бурской войны. Даже российские политики воевали на их стороне в качестве добровольцев. Этот народ всегда знал, что Россия их защитит от британской экспансии. Но если они бегут из своей страны, значит там происходит что-то действительно серьезное, - считает Шевченко. - Другой вопрос: почему Ставрополье, а не другие регионы? Здесь ведь есть проблемы с землей. Я даже не могу представить, где их можно поселить.
Однако не все жители региона довольны. В первую очередь ставропольцев беспокоит конкуренция на рынке труда: в регионе и так не очень много рабочих мест. Других - земельный вопрос. Как бы то ни было, власти Ставрополья пока никак не прокомментировали возможный наплыв беженцев.
Актриса Шарлиз Терон - одна из самых известных представительниц народа буровФото: Архив "КП"
ПОДСЛУШАНО НА РАДИО «КП»:
Валентина: - Когда к нам переселились казаки-некрасовцы я была очень рада! Но есть и другой опыт. После того, как рухнул советский союз беженцы рванули покупать у нас заводы и земли. И коренное население превратилось практически в рабов. Как бы история не повторилась, и все то, что мы зарабатывали потом и кровью не отошло потом к бурам.
Сергей: - Я однозначно «за»! Я сам переселенец из Луганской области. Меня приняли здесь очень хорошо. Ставропольский край принимает всех и все уживаются. Много конфессий в крае, разные культуры, народности, вместе живут. И с бурами уживемся!
Елена: - Я против. У нас в селах нет работы для своих людей. Не то чтобы своим помочь! А мы тут беженцев хотим приютить. Ну, и христианство разное. Православие и протестантство очень отличается. В первую очередь в образе жизни. Ну, и еще неизвестно, какие там они болезни к нам привезут.
Анатолий: - Люди-трудяги всегда нужны! Буры - хорошие и порядочные люди! Пусть приезжают, работают у нас. И заодно поднимают экономику Ставрополья!
КТО ТАКИЕ БУРЫ
Буры - потомки голландских колонизаторов в Африке. Это первые белые переселенцы, которые обосновались на Юге континента в середине 17-го века. Во время Голландской Ост-Индской кампании здесь останавливались суда для пополнения запасов. Буры отличные фермеры, многие из них имеют хорошее образование. Они христиане, исповедуют протестантизм. В последние годы буры все чаще становятся жертвами различных националистических банд. По данным зарубежных СМИ, только за 2015 год произошло более 200 нападений на фермы буров. Несколько десятков человек были убиты.
ВАЖНО!
Слушайте радио "Комсомольская правда" на частоте 105,7 FM в Ставрополеи 88,8 FM в регионе КМВ, на нашем сайте или в мобильных приложениях Радио КП для и .
«Взгляните на карту Южной Африки, там, в самом центре Британских владений, словно косточка в персике, на огромном пространстве обозначены две республики. Громадная территория, населенная горсткой людей. Как они там оказались? Кто эти представители Тевтонского племени, так глубоко внедрившиеся в тело Африки? Это старая история, но ее придется напомнить, хотя бы в общих чертах.
Никто не узнает и не оценит Бура по достоинству, игнорируя его прошлое, ведь он создан этим прошлым.»
Распространенное мнение о том, что буры (африканеры, африкандеры) являются потомками только голландских колонистов нельзя признать верным.
Да, конечно основой для нового народа стали голландцы. Но уже в составе первой группы колонистов, на южноафриканский берег ступили 10 немецких солдат. Со следующим кораблем прибыло еще 10. И процесс этот непрестанно продолжался.
Многие из немецких солдат по окончании контракта оставались в Африке в качестве тех же самых колонистов. Так или иначе, по статистике Э. Морица, число немцев, в общей массе колонистов, с 1657 по 1698 год составляло примерно одну треть.
Согласитесь, не так уж мало для ограниченного сообщества людей, сплоченного общими целями и задачами, самой главной из которых было стремление выжить.
В конце XVII века Южная Африка пережила приток новой волны поселенцев – эмигрантов из стран Западной Европы. В это время в европейских странах католики повсеместно усилили свои гонения на христиан-протестантов. Физическое уничтожение грозило многим немцам, шотландцам, французам. Для французских гугеннотов, после отмены Людовиком XIV Нантского Эдикта, просто не оставалось иного выбора кроме эмиграции.
«Три сотни гугенотских эмигрантов - лучшая кровь Франции, словно пригоршня отборных семян, внесли утонченность и духовность в твердый Тевтонский характер.
Пристально всматриваясь в историю норманнов и гугенотов, мы видим, словно Божественная рука неутомимо черпает из их кладовых и орошает иные нации этими великолепными зернами. Франция не основала других стран, как ее великая соперница, но она обогатила каждую из них лучшим, отборнейшим, что у нее было. Rouxs, Du Toits, Jouberts, Du Plessis, Villiers и множество других французских имен можно запросто встретить в Южной Африке».
(А.К. Дойль. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Таким образом, в формировании бурского народа как этноса принимали участие представители сразу нескольких европейских наций.
При этом следует отметить, что до Южной Африки добирались в первую очередь самые стойкие, мужественные и активные из них. Это были, так называемые, пассионарии, движимые скорее внутренними убеждениями, чем жаждой материальной поживы или бегством от нищеты. Они предпочли скитания, лишения, риск, лишь бы не отказываться от своих нравственных и религиозных приоритетов.
Само по себе это уже говорит о многом. Могли ли такие выдающиеся личности бесследно раствориться среди приютившего их, еще только нарождающегося народа? Конечно же, нет! С их активной жизненной позицией это было просто не возможно.
Каждый из новых поселенцев привносил, в еще малочисленное сообщество, не только элементы культуры и обычаи своей бывшей родины, но и некоторые (как правило, лучшие) морально психологические особенности своей нации.
«Возьмите Голландцев, народ, пятьдесят лет противостоявший Испании - госпоже мира и добавьте черты несгибаемых французских гугенотов, бросивших домашний очаг и свое достояние, навсегда покинувших страну после отмены Нантского Эдикта. Очевидным результатом такого смешения будет самая стойкая, мужественная, непокорная раса, когда-либо существовавшая на Земле.
Воспитывайте семь поколений этих людей в постоянной борьбе с аборигенами и дикими животными, в обстоятельствах, не дающих шанса выжить слабому.
Обучите их мастерскому обращению с ружьем и лошадью, а затем дайте страну, в высшей степени подходящую для охотников, метких стрелков и искусных наездников.
Наконец, закалите железный характер и воинские качества в огне суровой Ветхозаветной религии и все сжигающего патриотизма.
Соедините эти качества и импульсы в одном человеке, и вы получите современного Бура - самого серьезного противника, с которым когда-либо сталкивалась Британская Империя.»
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Попытки так называемой, «не насильственной ассимиляции» (требование говорить только на голландском языке, диктат Голландской реформатской церкви и пр.), политику которой проводила Голландская Ост-Индская Компания, не увенчалась успехом.
Колонисты не только не утратили своей самобытности и исторических корней, а предпочли «изобрести» собственный язык, создать свой жизненный уклад, выработать новые традиции и, в действительности создать свой собственный новый народ. К слову, этот народ, очень быстро «устал» от давления и диктата Компании. Свидетельством этому является длинная череда выступлений и открытых проявлений недовольства каапстадских жителей.
Могло ли постоянно увеличивающееся сообщество деятельных, волевых и решительных людей долго находится в тесных рамках ограниченного пространства колониального поселения?
Конечно же, нет. Энергия, бурлившая в маленьком «котелке» Каапа, должна была выплеснуться и, либо найти себе достойное применение во «внешнем мире», либо просто вдребезги разнести саму колонию изнутри.
И применение избыточным жизненным силам было найдено. Началось активное расширение колонии. Естественно в ущерб местному туземному населению. Происходило это также вопреки требованиям Компании, наложившей строжайший запрет на конфликты с местным населением.
В пренебрежении этими требованиями проявилась еще одна национальная черта африкандеров - «демократическое» своеволие и абсолютное нежелание подчиняться вообще кому-либо, кроме своих выборных предводителей. Уже с 1659 года столкновения с коренными африканцами приобрели характер постоянных и всегда кровавых. То что, не удалось португальцам, удалось бурам. Африканские племена вынуждены были отступать в глубь материка.
Упорство, энергичность и безграничная уверенность в собственных силах, подкрепляемые мощным идеологическим зарядом одной из самых пуританских и бескомпромиссных религий мира, сделали свое дело.
Маленький колониальный городишко превратился в столицу обширных территориальных владений, превосходящих по масштабам многие европейские государства. Возникали новые поселения. Отвоеванные земли давали богатые урожаи. На фермах, множились стада скота. Посаженная виноградная лоза стала давать первые урожаи винограда лучших винных сортов Франции. Колония стремительно богатела и продолжала бурно развиваться. (БУРНО!!! От слова бур?!).
В 1652 году, по разным оценкам, в Каапстаде постоянно проживало от 52 до 90 человек, а уже в 1795 колония насчитывала более 35000 жителей.
Им всего было вдоволь. В силу исключительности географического и экономического положения молодая нация была вполне самодостаточной и независимой.
Административное влияние Компании практически утратило свое значение, а реальная власть находилась в руках местных органов самоуправления избираемых жителями из числа самых достойных граждан. Фактически Капская колония стала Республикой, хотя и под номинальным протекторатом Нидерландов.
С этого момента начинается новый этап исторического пути бурского народа. Великое противостояние с грозным противником - Великой Британской Империей. В многолетней, заведомо неравной борьбе с которой проявилась квинтэссенция всех качеств национального характера буров.
«Наша военная история большей частью сводится к войнам с Францией, но Наполеон со всеми своими ветеранами никогда не задавал нам такую трепку, как эти твердолобые фермеры с их ветхозаветной теологией и эффективными современными ружьями».
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Так уж устроен мир, что всегда найдется «претендент» на то, что создано и обустроено другими. Особенно на такой лакомый кусок, которым во всех отношениях стала южноафриканская колония уже в 18 столетии.
Владычица морей – Британия, практически не имевшая в те времена серьезных конкурентов, свою первую попытку аннексировать Каапстад предприняла еще в 1795 году.
Первый период британского правления продлился семь лет и закончился в 1802 году, в основном благодаря противодействию местных жителей, а не помощи Голландии.
Действия Британии иначе как оккупация не назовешь, так как английские «поселенцы» в тот момент были представлены только войсками и военной администрацией, а о мирных колонистах не было и речи.
Временная утрата господства на южной оконечности Африки в 1802 году и переход колонии под протекторат Нидерландов ни в коей мере не умерил аппетит Британской Империи и не изменил ее намерений.
В 1806 году англичане вновь захватили Каапстад и теперь уже надолго. На этот раз британцы действовали более основательно. Кроме военных мер, они использовали свою финансовую мощь и внешнеполитические рычаги. Самое интересное то, что политическая судьба Южной Африки решалась за много тысяч миль от нее, в Европе. По решению Венского Конгресса 1814 года, явившегося финальным аккордом двух десятилетий Наполеоновских войн (!), владение Капской колонией закреплялось (!) за Великобританией. В том же году, Империя заплатила голландскому (!) губернатору астрономическую по тем временам сумму в 6 миллионов фунтов, за земли колонии и «за некоторые другие земли…»
Обилием восклицательных знаков я хочу заострить внимание на тех фактах, которые в дальнейшем служили для англичан главными аргументами их правоты в утверждении их имперских амбиций.
«Во всей нашей коллекции владений, возможно, нет другого, право собственности, на которое было бы бесспорнее. Мы получили его по праву завоевателя и по праву покупателя. В 1806 году наши войска высадились, победили местные силы самообороны и захватили Кейптаун. В 1814 году мы заплатили огромную сумму в шесть миллионов фунтов губернатору за уступку этой и некоторых других Южно-Африканских земель.»
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Заметим, что сами буры, занятые жестокой борьбой с коренными африканцами и освоением земель Южной Африки, не участвовали в выше упомянутых Наполеоновских войнах. Их представителей не было на Венском Конгрессе, где сильные мира сего решали судьбу их молодого народа. Они не получили дивидендов от «торговой» сделки Голландии и Англии, в результате которой их просто «продали»! Африкандеров, вообще, никто ни о чем не спрашивал!
Справедливости ради следует сказать, что самих буров мало интересовали как внешнеполитические коллизии, так и местные административные изменения. Они продолжали жить своей собственной жизнью, отвоевывать у местных племен новые территории, строить фермы и основывать новые поселения.
Более того, Капская колония перешла во владение Англии почти безболезненно. Благодаря тому, что африкандерам до этой «возни» не было никакого дела. Но так было только до тех пор, пока пришельцы не стали активно вмешиваться в их жизненный уклад, нарушая уже установившийся порядок своими административными новшествами.
Все, что имело хотя бы малейший намек на посторонний диктат или не соответствовало взглядам и мироощущению бура, вызывало в его душе абсолютное неприятие, отторжение и как результат приводило к упорному сопротивлению.
Одно из самых значимых качеств буров, привитое пуританской моралью и аскетизмом их религии - терпение. Благодаря ему, противостояние африкандеров и «новых владельцев» Капа долгое время носило вполне мирный характер. Тем более, что, кроме противоречий, имелись общие для всех колонистов, проблемы. Их решение требовало совместных усилий всего белого населения колонии. Независимо от национальности или собственных воззрений.
Племена коса – непримиримые враги первых южноафриканских колонистов. Начиная с 1779 года, между поселенцами и коса (не считая множества мелких кровопролитных стычек) произошло девять ожесточенных полномасштабных войн позднее названных Кафрскими.
Неизбежно возрастающее число потерь с обеих сторон, взаимная жестокость и полная противоположность экономических интересов не давали даже малейших шансов к примирению.
В этот период английские войска действовали совместно с бурами плечом к плечу. Какое либо притеснение африкандеров противоречило интересам Британии. Кроме военной поддержки, снабжение английских солдат провиантом целиком зависело от буров и их фермерских хозяйств.
Начиная с 1818 года положение резко изменилось. Великим вождем зулусов стал знаменитый Чака, создатель Империи Зулусов. С этого момента племена коса были вынуждены воевать на два фронта. На юге с капскими колонистами, на севере с могучими зулусами.
В результате давления с двух сторон, племена коса были ослаблены и вытеснены в пустынные районы Западного побережья, где были вынуждены заботиться больше о собственном выживании, нежели о новых военных походах. В войнах белых и черных жителей Африки наступило временное затишье. Зулусы же, до границ Капской колонии в этот раз просто не дошли. Война с ними была далеко впереди.
В этот же период произошло еще одно важное событие, которое имело для Южной Африки далеко идущие последствия. В течение 1820 года в Капскую колонию прибыло свыше 5000 английских переселенцев. В их лице Британская Империя, наконец-то, приобрела долгожданную опору лояльно настроенного гражданского населения.
С учетом того, что англичане просто физически были вынуждены селиться в Кейптауне и его ближайших окрестностях, в короткие сроки здесь возникла компактная и сплоченная английская диаспора. Буры же, в своем большинстве, были разобщены.
Разбросанные по отдаленным фермам, буры не интересовались политикой, мало заботились состоянием дел в городе, да и новости то, получали с большим опозданием. В основном при посещении церкви или же и вовсе случайно. Их мир был прост и весьма ограничен. На первом месте Церковь и Семья, а затем хозяйство, скот, охота и война. Их развлечениями были только воскресные танцы и редкие посещения соседей. Вся жизнь буров была подчинена законам суровой пуританской морали и повсеместного аскетизма.
Тем временем из Метрополии прибывали все новые и новые поселенцы. Пропорциональное соотношение англичан и буров в сердце Капской колонии, в ее административном экономическом и военном центре, очень быстро стало складываться в пользу сынов Туманного Альбиона.
Большинство новоприбывших, также являлось пассионариями, обладающими высокой жизненной активностью, хваткой и др. выдающимися чертами своей нации. Даже средний уровень образованности, английских колонистов девятнадцатого столетия, безусловно, был выше, чем у буров, для большинства из которых, обучение заключалось только в изучении грамоты, но не по учебникам, а по Библии. В то время, лишь единицы из них получали образование европейского уровня. Причин было много, но рассматривать их здесь мы не будем. Главное другое.
Расторопные, образованные и деловитые англичане, пользуясь всесторонней поддержкой колониальных властей, естественно более лояльных к своим соотечественникам, нежели к бурам, быстро заняли главенствующее положение в жизни Кейптауна. Тем более, что буры особо и не протестовали. Суровые дети Африканского Юга не чувствовали подвоха и не опасались за свой жизненный уклад. И как оказалось совершенно напрасно.
Укрепив свои позиции и опираясь на проанглийское большинство столицы, Британия начала «устраивать» жизнь Колонии по собственному усмотрению.
В судах было предписано использовать только английский язык, что в совокупности с не самым «простым» английским законодательством, крючкотворством и бюрократией чиновников стало причиной для недовольства африканеров.
Люди, привыкшие решать все вопросы на общественных собраниях простым большинством голосов, не понимали хитросплетений чиновничьих уловок и юридической казуистики. Да еще на малознакомом для них языке. Незнание и непонимание оборачивалось подозрением и недоверием к властям, часто переходящим в открытое неповиновение.
В Россию переезжают буры – потомки голландских колонистов из Южной Африки, белые протестанты, бегущие от притеснений со стороны негритянского большинства. В общей сложности переселиться в нашу страну готовы 15 тысяч буров, но пока для ознакомления прилетела в Ставрополье небольшая делегация, семья землевладельцев Янн, Ади и Тереза Слебусы. Другие 30 семей готовы вылететь в Россию в любое время, чтобы обзавестись за свой счет землей и хозяйством.
Казалось бы, где Россия, а где Африка и буры?
Неудивительно, что поначалу такая новость вызывает недоумение и подозрение. Однако всё объясняется довольно просто. В последние годы – лет уже как 20 – в ЮАР идут гонения против белых со стороны негритянского населения, с каждым годом всё больше напоминающие геноцид.
На граждан с белым цветом кожи, т.н. африканеров-протестантов, нападают на улицах и дома, их избивают, насилуют, отнимают земли, имущество – и всё это без каких-либо уголовных последствий, так как гонения полуофициально поддерживаются на государственном уровне. Так, по данным Сельскохозяйственного союза Трансвааля, только в прошлом году в результате 345 нападений погибли 70 человек.
Всего за последние 10 лет погибших насчитываются сотни, а пострадавших – тысячи, но точной статистики никто не ведет. Да и международные правозащитные организации, равно как и свободолюбивые западные СМИ , предпочитают громко не говорить о страданиях буров, ограничиваясь сухими отчетами и сообщениями.
Между тем в ЮАР разворачивается нечто подобное апартеиду, но уже против белых – этакий бумеранг истории в ответ на издевательства европейцев над африканцами.
Буры, сто лет назад схватившиеся в смертельной схватке с англичанами за колонии в Южной Африке, в начале XXI века вынуждены убегать с земель, ставших за столетия родными. Они стали покидать ЮАР и уезжать в другие страны – прежде всего, конечно, западные.
Однако, будучи людьми религиозными и сохранившими традиционные ценности, буры столкнулись с непониманием постмодернистского Запада, где всё традиционное загнано в угол, всё разнузданное возведено в норму, а церкви перестраиваются в ночные клубы. Перед некоторыми из них, кто не захотел перестраиваться на прогрессивный лад, встала задача найти близкую по духу страну. И их взоры устремились к России.
Вот как сами буры объясняют то, почему в поиске убежища они обратились к нашему Отечеству: « Нас воодушевляет начавшееся в Российской Федерации возрождение любви к Отечеству, христианству и верности вековым ценностям. У российского народа, на наш взгляд, славное будущее. Нас вдохновило развитие России в последние годы.
Мы христиане. Мы за традиционные ценности. И возрождение таких ценностей в России привлекает нас. Основная проблема Южной Африки – либерализм. И западные либеральные ценности. Именно либералы создали ситуацию, в которой мы оказались, так что мы бежим еще и от либерализма » .
Звучит как идеологический и политический манифест. Буры-традиционалисты-антиглобалисты, притесняемые чёрными расистами и не принятые либеральной Европой, видят своё спасение в России как оплоте последних здоровых сил христианского мира.
Это выбор не просто удобной территории для проживания, но духовный выбор.
К примеру, первым делом делегация хочет посетить Кафедральный собор Ставрополя , подняться на колокольню и осмотреть окрестности своей возможной новой родины, пообщаться с казаками и местными жителями, чтобы понять, чем живёт южная русская земля. Так не едут на место побывки, так не проводят колонизацию – это поиск своего будущего.
Впрочем, циники, привыкшие воспринимать мир как большой зверинец, заподозрят здесь подвох: ну не может человек, согласно материальному мировоззрению, искать что-то иное, чем хлеба и зрелищ. А как же заветное «рыба ищет где глубже, а человек где лучше»? Значит, точно обманывают и притворяются, чтобы оттяпать гектары российских просторов.
Да, буры практичные и хозяйственные люди, они привыкли всё рассчитывать, умеют трудиться и копить материальное добро – даром что ли протестанты.
Однако, если бы их намерения были исключительно материальные и бытовые, то бурам выгоднее было бы переехать в Австралию или Канаду . Российская глубинка, следует признать, не самый лучший вариант для тех, кто хочет жить богато и комфортно – при всех наших природных богатствах уровень инфраструктурного развития и административного управления оставляет желать лучшего.
Не секрет, что в России переселенцы обычно сталкиваются с огромными проблемами – начиная от оформления документов и заканчивая трудоустройством. Местные власти научились привлекать инвестиции, деньги, но часто совершенно игнорируют проблемы приезжающих на постоянное жительство людей. В том числе бывших соотечественников и людей близких по духу и вере – переселенцы из Донбасса не дадут соврать. Несомненно, здесь огромное поле для работы власти и совершенствования госуправления.
Однако парадокс заключается в том, что в последнее время в Россию тянет иностранцев – но не тех, кто едет за достатком, а тех, кто ищет нечто более важное, чем деньги. Едут не за ценниками, а за ценностями.
Хорошо известна история немецкой семьи Мартенсов, которая в 2016 году покинула Германию из-за обязательных для детей уроков т.н. секс-просвещения. В Новосибирской области, куда изначально поехала многодетная семья переселенцев, у немцев не заладилось, и после года мытарств в не самых комфортных условиях им помогли переехать в Ставрополье, где наконец удалось получить дом, работу и даже завести 11-го ребенка (уже уроженца России).
Но можно себе представить разницу между спокойным бюргерством в Германии и тем, что пришлось пережить Мартенсам в России – к вопросу о целях иностранных переселенцев.
Не менее трудно с бытовой точки зрения приходится и старообрядцам, которые в последние годы стали возвращаться из стран Южной Америки на земли предков, преимущественно на Дальний Восток.
За последние семь лет переселилось более 150 старообрядцев, которым передано в хозяйствование 1344 га в Амурской области и 2746 га в Приморском крае . Но несмотря на то, что государство уделяет им внимание (были выделены помощники и ответственные чиновники), приехавшие сталкиваются с постоянными проблемами, начиная с элементарной электрификации и сбыта сельхозпродукции.
Но при всех трудностях, с которыми столкнулись старообрядцы в России, от них не услышишь обидных слов о новом старом Отечестве, не увидишь озлобленности. Они живут по принципу «не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, спроси, что ты можешь сделать для своей страны».
Кроме того, в отличие от буров и семьи Мартенсов, которые ищут традиционные ценности в России, старообрядцы сами привносят их нам, будто бы возвращая кусочки дореволюционного русского общества.
Но и те и другие приезжают в Россию не за лёгкой жизнью, а за лёгкой душой.
Россия – не потребительский рай и никогда им не станет, не стоит соревноваться в этом с Западом (хотя обустраивать свою землю, конечно, необходимо). У России другая миссия, и она проявляется всё больше и откровеннее с каждым годом.
По мере того как постмодернизм Запада становится всё агрессивнее, подводя целые народы к полной нравственной деградации, Россия при всех недостатках, зачастую порождённых подражательством тому же Западу, всё больше проявляет себя в глазах многих иностранцев как антипод агонизирующему несправедливому миропорядку.
В России видят защитника евангельских заповедей и традиционных ценностей, принципов равенства народов и справедливости.
В то же время это не повод возгордиться, необходимо обойтись без лишнего мессианского пафоса и уникального статуса. Русским самим предстоит многое сделать для возрождения национального самосознания, обретения нового традиционализма, который даст свежесформулированные ответы на современные вызовы.
Нам еще требуется выстроить в полной мере справедливое общество, а также переосмыслить ключевые установки в экономике, госуправлении, образовании.
России наконец предстоит внедрение в жизнь тех принципов и идеалов, которые находятся в культурном коде русского мира и которые, как мы видим, привлекают людей из самых далёких уголков мира.
Кто такие современные буры, и чего они хотят - попробуем разобраться.
Африканеры и буры.
Для начала уясним, что буры - это народ европейского происхождения, но не имеющий европейской идентификации, более того, бурское население не относит себя к африканерской общности, признавая только языковую близость. Также буров нельзя относить к потомкам голландцев, потому что, кроме голландцев, в создании бурской народности поучаствовали французы, немцы и другие европейцы, но как нация сформировались они в ходе освоения центральных и северных территорий современной ЮАР.
Буры - земледельцы и скотоводы, они не потомки колониалистов, как африканеры (в основном), они живут на своей земле, которая пустовала до их переселения с южноафриканского побережья, а если и была занята, то пришлыми племенами из центральной Африки. Буры не хотели золота и бриллиантов, которые в огромном количестве были найдены в середине 19 века, напротив, золотая лихорадка стала их проклятием: прибывшие на поиск золота аутлэндеры заполонили все, но самое неприятное - они привезли с собой свои порядки, свое отношение к религии, свой жизненный уклад. Основная масса приехавших были из Великобритании + небольшое количество финансистов в основном еврейского происхождения. Понаехавшие стали требовать политических прав, и в итоге все это вылилось в серию конфликтов, закончившихся аннексией бурских государств, причем в этой войне белое население капской колонии выступало на стороне Великобритании, а не буров. Некоторое количество военных лидеров буров действительно происходило из Капской колонии, например Ян Смэтс, но все они в будущем стали верноподданными сторонниками британской короны и экспансии капиталистической мир-системы.
Таким образом, в чистом виде повторяется противостояние, вошедшее в историю как война севера с югом на территории США. Ростовщическо-промышленный север против преимущественно аграрного юга, с той лишь разницей, что в южной Африке они поменялись местами. Юг - ростовщики, север - свободолюбивые фермеры.
Думаю, что для более полной характеристики буров и их миропонимания будет уместно привести цитату из интервью техасского сенатора Льюиса Уигфолла английскому журналисту, незадолго до начала гражданской войны в США.
"Мы сельскохозяйственный народ: мы примитивные, но цивилизованные люди. У нас нет городов - а зачем они нам? Мы не имеем литературы - но какой нам сейчас от нее прок? У нас нет прессы - и в этом наше счастье. (...) У нас нет торгового флота, нет и военного флота - ни в том, ни в другом мы не видим никакой необходимости. Вы сами на своих кораблях вывезете нашу продукцию, сами же будете ее охранять. Мы не хотим иметь промышленность, торговать и плодить индустриальных рабочих. Пока у нас есть наш рис, наш сахар, наш табак и наш хлопок, мы сможем в обмен на них купить себе все, что нам потребуется у дружественных наций, и у нас еще останутся деньги".
Чего хотят буры?
Восстановления своей государственности. До окончания англо-бурской войны существовало 2 крупных бурских государства: Оранжевое Свободное государство и республика Трансвааль (флаги на фото). После войны они были аннексированы Великобританией и впоследствии вошли в состав Южноафриканского союза, в котором основную роль играли Cape Dutch и потомки британцев, они и запустили Апартеид, в котором также винят бурский народ, но это уже другая история.
Являются ли буры расистами, почитателями Израиля и носителями миссии белого человека?
Буры не являются расистами в британском понимании этого явления, они не считают другие расы хуже или лучше себя, они просто считают их другими и не хотят совместного с ними общежития. Связи с сионистами поддерживали и поддерживают африканерские националисты, у буров и к Израилю и к современным евреям отношение если не отрицательное, то крайне настороженное. Если уж говорить о миссиях, то бурский идеал - это единобожники эпохи Ветхого завета, живущие среди язычников, но при этом строго следующие единобожию. Буры патриархальный, трудолюбивый народ, сторонящийся того, что можно назвать - modern way of life .
продолжение следует...
Loading...