Муниципальное общеобразовательное учреждение

«СОШ р. п. Соколовый Саратовского района Саратовской области»

Сценарий литературной гостиной по творчеству

Марины Ивановны Цветаевой

«Болью и счастьем пронзённая жизнь»

2012 г.

Слайд

Слайд (отрывок видео)

В молчанье твоего ухода
Упрек невысказанный есть.
Б. Пастернак

Слайд

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

Так написала о дне своего рождения Марина Цветаева - одна из неугасимых звезд на небосклоне русской поэзии. Рябина навсегда вошла в геральдику ее поэзии. Пылающая и горькая, на излете осени, в преддверии зимы, она стала символом судьбы, тоже переходной и горькой, пылающей творчеством и постоянно грозившей зимой забвения.

Слайд

Шопен. "Вальс" (№ 7 до-диез минор). Звучит громко, а затем идет фоном

Никто не скажет о поэте лучше и полнее, чем его стихи.

Цветаева очень рано ощутила силу своего дара. В мае 1913 года в Крыму, в Коктебеле, Марина создала ныне широко известное стихотворение без названия, которое стало своеобразным предсказанием:

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я - поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
- Нечитанным стихам! -
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

Вчера еще гремевшие поэты со звонкими именами и роскошными репутациями поодиночке и группами уходили в небытие. В то же самое время насильственно отдаленные от читателя, замалчиваемые, опальные, проклятые властью и ее слугами поэты выходили на первый план и по праву овладевали вниманием читателей. "И главное - я ведь знаю, как меня будут любить... через сто лет", - писала Цветаева. Утечет много воды, и не только воды, но и крови, потому что жизнь Марины Цветаевой, ее творчество пришлись на 10-30-е годы катастрофического 20-го века.

Слайд

О своём детстве Марина всегда вспоминала с теплотой и душевностью. В её дневниках каждая страница полна любовью к родным людям. Уже в четыре года девочка умела читать, а в восемь лет уже писала свои первые стихи. Родители прочили дочери великое будущее и оказались правы. Детство и юность Марины отчасти прошли в Москве, отчасти за границей: в Италии, Швейцарии, Германии, Франции. Она росла и воспитывалась под надзором бонн и гувернанток. В 16 лет закончила гимназию и уехала в Париж. В Сорбонне продолжила образование по специальности "старофранцузская литература".

«В париже».

Дома до звёзд, а небо ниже,

Земля в чаду ему близка.

В большом и радостном Париже

Всё та же тайная тоска.

Я здесь одна. К стволу каштана

Прильнуть так сладко голове!

И в сердце плачет стих Ростана,

Как там, в покинутой Москве.

В большом и радостном Париже

Мне снятся травы, облака,

И боль, как прежде, глубока.

Слайд

Марина Ивановна родилась 26 сентября 1892 года в Москве, в интеллигентной семье. Домашний мир и быт ее семьи были пронизаны постоянным интересом к искусству. Отец её, самостоятельно, благодаря личным способностям и великому трудолюбию, достиг известности как филолог-профессор Московского университета. Как искусствовед – основатель Музея изобразительных искусств (ныне Музей имени А. С. Пушкина в Москве). Иван Владимирович Цветаев был также директором Румянцевского музея. Мать, Мария Александровна, была талантливой пианисткой, восхищавшей своей игрой самого А. Рубинштейна. Не удивительно, что и Марина была образованнейшим человеком.

Слайд

С детства она была погружена в атмосферу А. Пушкина, в юности открыла для себя Гете и немецких романтиков. Очень рано ощутила в себе некий "тайный жар", "скрытый двигатель жизни" и назвала его "любовь". "Пушкин меня заразил любовью. Словом - любовь". На протяжении всей жизни в Цветаевой неугасимо горел душевный и творческий костер любви к дорогим "теням минувшего", к "святому ремеслу поэта", к Родине, к природе, к живущим людям, к друзьям и подругам.

Слайд

«Наши царства»

Владенья наши царственно-богаты,

Их красоты не рассказать стиху:

В них ручейки, деревья, поле, скаты

И вишни прошлогодние во мху.

Мы обе - феи, добрые соседки,

Владенья наши делит темный лес.

Лежим в траве и смотрим, как сквозь ветки

Белеет облачко в выси небес.

Мы обе - феи, но большие (странно!)

Двух диких девочек лишь видят в нас.

Что ясно нам - для них совсем туманно:

Как и на всe -- на фею нужен глаз!

Нам хорошо. Пока еще в постели

Все старшие, и воздух летний свеж,

Бежим к себе. Деревья нам качели.

Беги, танцуй, сражайся, палки режь!..

Но день прошел, и снова феи -- дети,

Которых ждут и шаг которых тих...

Ах, этот мир и счастье быть на свете

Ещe невзрослый передаст ли стих?

Слайд Звучит романс М. Таривердиева "У зеркала" на стихи М. Цветаевой.

Любовь к родине – истинно поэтическое свойство. Без любви к Родине, пожалуй, нет поэта. И путь Цветаевой в поэзии отмечен многими знаками этой любви-вины, любви-преданности, любви-зависимости, любви, которая, наверное, диктовала даже и ошибочные поступки в её жизни.

«Простите меня, мои горы!

Простите меня, мои реки!!

Простите меня, мои нивы!

Простите меня, мои травы!»

Мать – крест надевала солдату,

Мать с сыном прощались навеки…

И снова из сгорбленной хаты:

«Простите меня, мои реки!»

Как поэт и личность она развивалась стремительно, и уже через какие-то год-два, прошедшие после первых наивно отроческих стихов, была другою. За это время перепробовала разные маски, равные голоса и темы. Успела побывать в образах грешницы, куртизанки, цыганки - все эти "примерки" оставили в ее творчестве прекрасные и яркие стихи. Через всю жизнь, через все скитания, беды и несчастья она пронесла любовь к Родине, русскому слову, к русской истории. В одном из ее стихотворений - "Генералам 1812 года" - речь идет о братьях Тучковых, участник Бородинского сражения, двое из которых погибли в бою.

Слайд

Звучит романс на стихотворение "Генералы 1812 года". (исполнят девочки 11 кл.)

Слайд Посвящено это стихотворение мужу Марины - Сергею Яковлевичу Эфрону. Замуж Марина Цветаева вышла в январе 1912 года. Их семейная жизнь, в которую они вошли совсем юными (Марине исполнилось в ту пору 19, Сергею на год меньше), сначала была безоблачной, но недолго. И эти первые 5-6 лет были, вероятно, самыми счастливыми по сравнению со всеми последующими годами.

Она много писала, вдохновленная Эфроном. Если сказать, что Марина любила мужа, значит, ничего не сказать: она его боготворила.

Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблеклых,
И на речном, и на морском песке,
Коньками по льду и кольцом на стеклах, -
И на стволах, которым сотни зим...
И, наконец, - чтоб было всем известно!
Что ты любим, любим! любим! любим! -
Расписывалась - радугой небесной.

Где-то в начале совместной жизни она сказала: Только при нем я могу жить так, как живу: совершенно свободно". Он был единственным, кто ее понял и, поняв, полюбил. Сергея не устрашила ее сложность, противоречивость, особость, непохожесть на всех других.

А вообще, в жизни ее было много увлечений, но, как однажды сказала Марина Ивановна: "... всю жизнь напролет пролюбила не тех...". Ее доверчивость и неспособность вовремя понять человека - вот причины частых и горьких разочарований.

Слайд №14 Звучит романс А. Петрова "Под лаской плюшевого пледа" на стихи М. Цветаево й.

Стихотворение, пожалуй, одно из самых известных и проникновенных у Марины Цветаевой, так называемая песнь к любимому. «"Вчера еще в глаза глядел»".

Чтение стихотворения «"Вчера еще в глаза глядел»

Вчера еще в глаза глядел,

А нынче - всё косится в сторону!

Вчера еще до птиц сидел,-

Всё жаворонки нынче - вороны!

Я глупая, а ты умен,

Живой, а я остолбенелая.

О, вопль женщин всех времен:

"Мой милый, что тебе я сделала?!"

И слезы ей - вода, и кровь -

Вода,- в крови, в слезах умылася!

Не мать, а мачеха - Любовь:

Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,

Уводит их дорога белая...

И стон стоит вдоль всей земли:

Вчера еще - в ногах лежал!

Равнял с Китайскою державою!

Враз обе рученьки разжал,-

Жизнь выпала - копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду

Стою - немилая, несмелая.

Я и в аду тебе скажу:

"Мой милый, что тебе я сделала?"

Спрошу я стул, спрошу кровать:

"За что, за что терплю и бедствую?"

"Отцеловал - колесовать:

Другую целовать",- ответствуют.

Жить приучил в самом огне,

Сам бросил - в степь заледенелую!

Вот что ты, милый, сделал мне!

Мой милый, что тебе - я сделала?

Всё ведаю - не прекословь!

Вновь зрячая - уж не любовница!

Где отступается Любовь,

Там подступает Смерть-садовница.

Самo - что дерево трясти! -

В срок яблоко спадает спелое...

За всё, за всё меня прости,

Мой милый,- что тебе я сделала!

Вряд ли найдется человек, который не слышал бы удивительных строк

Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не поплывет под нашими ногами.

Как свежо и современно звучат стихи, а ведь написаны они в 1915 году. Обращены стихи к будущему мужу сестры М. Минцу.

Исполнение романса М. Таривердиева "Мне нравится" на стихи М. Цветаевой.

Слайд

В ноябре 1917 года муж Марины Сергей уехал на Дон, где формировались первые части Белой армии. Сергей был человек, безусловно, одаренный: в чем-то слабый, в чем-то - очень сильный духом. Россию он любил фанатично. И, служа в Белой армии, свято верил, что спасает Россию.

Белая гвардия - путь твой высок.
Черному дулу - пуля в висок.

Почти три года жила Марина в голодной красной Москве, не получая вестей от Сергея. Терпела не просто нужду, а нищету. На руках у нее остались две дочери: Ариадна - старшая, и Ирина - трех лет. Прокормиться было очень трудно, но она билась, старалась, как могла: ездила с мешочками по деревням менять вещи на сало и муку, стояла в очередях за пайковой селедкой, таскала саночки с гнилой картошкой. Однако эти поездки по деревням, попытки менять вещи на продукты всегда оканчивались не так, как бы надо, не так, как у всех... Она была слишком неумела в быту. Осенью 1919 года в самое тяжелое, голодное время Марина по совету знакомых отдала своих девочек в подмосковный приют, но вскоре забрала оттуда тяжело заболевшую Алю, а в феврале 20-го потеряла маленькую Иру, погибшую в приюте от голода и тоски.

Слайд

Стихотворение "Две руки"

Две руки, легко опущенные

На младенческую голову!

Были - по одной на каждую -

Две головки мне дарованы.

Но обеими - зажатыми -

Яростными - как могла! -

Старшую у тьмы выхватывая -

Младшей не уберегла.

Две руки - ласкать - разглаживать

Нежные головки пышные.

Две руки - и вот одна из них

За ночь оказалась лишняя.

Светлая - на шейке тоненькой -

Одуванчик на стебле!

Мной еще совсем непонято,

Что дитя мое в земле.

Пасхальная неделя 1920

Слайд

Таково было ее хождение по мукам. "Жизнь, где мы так мало можем...", -писала Цветаева. Зато сколь много она могла в своих тетрадях! Как ни удивительно, никогда еще не писала она так вдохновенно, напряженно и разнообразно. Но голос поэта резко изменился. Из ее стихов навсегда ушли прозрачность, легкость, певучая мелодика, искрящаяся жизнью и задором.

Слайд

Стихотворения "Пригвождена".

Пригвождена к позорному столбу

Славянской совести старинной,

С змеею в сердце и с клеймом на лбу,

Я утверждаю, что - невинна.

Я утверждаю, что во мне покой

Причастницы перед причастьем.

Что не моя вина, что я с рукой

По площадям стою - за счастьем.

Пересмотрите всё мое добро,

Скажите - или я ослепла?

Где золото мое? Где серебро?

В моей руке - лишь горстка пепла!

И это всё, что лестью и мольбой

Я выпросила у счастливых.

И это всё, что я возьму с собой

В край целований молчаливых.

Слайд

Читать стихи и поэмы Цветаевой между делом нельзя. Её поэзия требует встречной работы мысли. Но стихи ее узнаешь безошибочно: по особым, неповторимым ритмам, необщей интонации. Поэтесса безоглядно ломала инерцию старых, привычных для слуха ритмов. "Я не верю стихам, которые льются. Рвутся - да". Ее ритмика все время настораживает внимание. Это - как "физическое сердцебиение"...

Стихотворения «Приметы».

Точно гору несла в подоле --

Всего тела боль!

Я любовь узнаю по боли

Всего тела вдоль.

Точно поле во мне разъяли

Для любой грозы.

Я любовь узнаю по дали

Всех и вся вблизи.

Точно нору во мне прорыли

До основ, где смоль.

Я любовь узнаю по жиле,

Всего тела вдоль

Cтонущей. Сквозняком как гривой

Овеваясь гунн:

Я любовь узнаю по срыву

Самых верных струн

Горловых, - горловых ущелий

Ржавь, живая соль.

Я любовь узнаю по щели,

Нет! - по трели

Всего тела вдоль!

Слайд

С 1912 по 1920 год Марина Цветаева пишет непрерывно, но ни одной книги не вышло. Только несколько случайных стихов в петербургских "Северных записках". Знали ее лишь только завзятые любители поэзии. Надо ли говорить, что для поэта это подлинная трагедия. Однажды, отвечая корреспонденту, с горечью сказавшему, что ее, Цветаеву, "не помнят" в России, она ответила: "Нет, голубчик, меня не "не помнят", а просто не знают". В эмиграции Цветаева не прижилась. Очень быстро выявились расхождения между нею и буржуазно-эмигрантскими кругами. Все чаще и чаще ее стихи, поэмы, проза отвергались и газетами, и журналами. В 1928 году появился последний прижизненный сборник "После России", включивший в себя стихи 22-25-го годов. Но ведь Цветаева писала по крайней мере еще 15 лет.

Нищета, унижение, бесправие окружили поэта со всех сторон, и лишь с помощью нескольких друзей, помогавших ей материально, она могла сводить концы с концами. "В Париже бывали дни, когда я варила суп на всю семью из того, что удалось подобрать на рынке", - вспоминала Марина Ивановна. У Сергея заработки случайные. Найти же постоянную работу невозможно - Франция охвачена безработицей. Вместе с разочарованием в эмиграции приходило понимание, что ее читатель там, на родине, что русское слово может найти отклик прежде всего в русской душе.

Стихотворение «Тоска по родине!»

Тоска по родине! Давно

Разоблачённая морока!

Мне совершенно всё равно -

Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой

Брести с кошёлкою базарной

В дом, и не знающий, что - мой,

Как госпиталь или казарма.

Не обольщусь и языком

Родным, его призывом млечным.

Мне безразлично - на каком

Непонимаемой быть встречным!

…

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И всё - равно, и всё - едино.

Но если по дороге - куст

Встаёт, особенно - рябина…

Слайд
Письма ее знакомым и близким полны сетований на одиночество и беспросветную нужду. Но в письмах были и стихи... Главным адресатом ее стихов в России, в Москве, был Пастернак. Его мнением она дорожила. "Когда пишу, я ни о чем не думаю, кроме вещи, потом когда напишу, - о тебе...".

Пастернаку Цветаева посвятила много стихов. Стихотворение «Расстояния, версты мили» написано в марте 1925 года.

Стихотворение "Расстояние: версты, мили...".

Расстояние: версты, мили...

Нас рас-ставили, рас-садили,

Чтобы тихо себя вели

По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали...

Нас расклеили, распаяли,

В две руки развели, распяв,

И не знали, что это - сплав

Вдохновений и сухожилий...

Не рассорили - рассорили,

Расслоили...

Стена да ров.

Расселили нас, как орлов-

Заговорщиков: версты, дали...

Не расстроили - растеряли.

По трущобам земных широт

Рассовали нас, как сирот.

Который уж, ну который - март?!

Разбили нас - как колоду карт!

Спустя годы это стихотворение обрело особое звучание, явно выходя за рамки личного поэтического послания. Версты, дали, мили разделяли в послереволюционные годы не только двух прекрасных поэтов. Крутые исторические события 1917 года расслоили и развели по разным концам земли множество замечательных людей России, разлучили надолго, а то и навсегда с Родиной.

Слайд

Стихи, преодолевая все препоны, воздвигнутые на их пути сталинским режимом, текли в Россию, их везли знакомые и незнакомые, их заучивали и запоминали. Правда, приходилось читать стихи с опозданием, редко, и оседали они в столах у любителей поэзии в ожидании... когда же "моим стихам настанет свой черед...". Черед настал, и очень скоро - в тридцать девятом, когда Марина Ивановна появилась в Москве.

Вернулась в Россию Марина Ивановна с сыном 18 июня 1939 года. Дочь и муж - двумя годами раньше. Наконец семья воссоединилась. Все вместе они жили в подмосковном поселке Болшево. Но это последнее счастье длилось недолго: в августе арестовали дочь, в октябре - мужа. Семья Цветаевой-Эфрон вернулась в Россию в жестокое время. Тех, кто приезжал из-за рубежа, или тех, кто побывал в командировке за рубежом, считали потенциальными шпионами.

Марина Ивановна осталась с сыном без квартиры, без средств к существованию. "Уж коль впустили, то нужно дать хоть какой-то угол! И у дворовой собаки есть конура. Лучше бы не впускали: если так..." -это из писем, разговоров со знакомыми.

Стихотворение « Я тебя отвоюю…»

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,

Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес,

Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,

Оттого что я о тебе спою - как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,

У всех золотых знамен, у всех мечей,

Я ключи закину и псов прогоню с крыльца -

Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной,

Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой,

И в последнем споре возьму тебя - замолчи!-

У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты -

О проклятие!- у тебя остаешься - ты:

Два крыла твои, нацеленные в эфир,-

Оттого, что мир - твоя колыбель, и могила - мир!

Чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь, Марина Ивановна занималась переводами. Осенью 1940 года Гослитиздат вознамерился издать маленький сборник ее стихов, но и он был отвергнут.

Слайд

В начале войны Марина Ивановна вместе с сыном эвакуировалась в составе писательской организации в Чистополь, а затем в небольшой городок Елабугу на Каме. Но в Елабуге навис ужас остаться без работы. Надеясь получить что-нибудь в Чистополе, где, в основном, находились эвакуированные московские литераторы, Марина Ивановна съездила туда, получила согласие на прописку и оставила заявление: "В Совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда. 26 августа 1941 года"

(На фоне метронома) "... Я постепенно утрачиваю чувство реальности: меня - все меньше и меньше... Все уродливо и страшно... Я не хочу умереть. Я хочу не быть..."

Стихотворение «Не думаю, не жалуюсь, не спорю»

Не думаю, не жалуюсь, не спорю.

Не сплю.

Не рвусь ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,

Ни к кораблю.

Не чувствую, как в этих стенах жарко,

Как зелено в саду.

Давно желанного и жданного подарка

Не жду.

Не радуют ни утро, ни трамвая

Звенящий бег.

Живу, не видя дня, позабывая

Число и век.

На, кажется, надрезанном канате

Я - маленький плясун.

Я - тень от чьей-то тени. Я - лунатик

Двух темных лун.

Чтение стихотворения "Знаю, умру на заре!"

Знаю, умру на заре! На которой из двух,

Вместе с которой из двух - не решить по заказу!

Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!

Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!

Пляшущим шагом прошла по земле!- Неба дочь!

С полным передником роз!- Ни ростка не наруша!

Знаю, умру на заре!- Ястребиную ночь

Бог не пошлет по мою лебединую душу!

Нежной рукой отведя нецелованный крест,

В щедрое небо рванусь за последним приветом.

Прорезь зари - и ответной улыбки прорез...

Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!

Слайд

Свидетельство о смерти было выдано сыну 1 сентября. В графе "Род занятий умершей" написано - "эвакуированная".

Марина Цветаева похоронена на Петропавловском кладбище в Елабуге. Точное расположение её могилы неизвестно. На той стороне кладбища, где находится её затерявшаяся могила, в 1960 году сестра поэтессы, Анастасия, установила крест, а в 1970 году было сооружено гранитное надгробие.

Звучит "Аве Мария" И. Баха, Ш. Гуно.

"Нет в мире виноватых", - сказал когда-то Шекспир. Но может быть, тот великий, который скажет когда-нибудь, что все виноваты, будет не менее прав.

Послеживая сегодня жизненный путь Марины Цветаевой, читая ее стихи и прозу, видишь, сколько испытаний выпало на долю этой русской интеллигентки. И хочется помочь, и не можешь. Ей, наверное, хотелось пронзительно крикнуть в самые тяжелые минуты: "Что я вам сделала, люди, если чувствую себя несчастнейшей из несчастных, самым обездоленным человеком?!"

Б. Пастернак.

Памяти Марины Цветаевой.

Мне так же трудно до сих пор

Вообразить тебя умершей,

Как скопидомкой мильонершей

Средь голодающих сестер.

Что делать мне тебе в угоду?

Дай как-нибудь об этом весть.

В молчаньи твоего ухода

Упрек невысказанный есть.

Bсегда загадочны утраты.

В бесплодных розысках в ответ

Я мучаюсь без результата:

У смерти очертаний нет.

Тут все - полуслова и тени,

Обмолвки и самообман,

И только верой в воскресенье

Какой-то указатель дан.

Зима - как пышные поминки:

Наружу выйти из жилья,

Прибавить к сумеркам коринки,

Облить вином - вот и кутья.

Пред домом яблоня в сугробе,

И город в снежной пелене -

Твое огромное надгробье,

Как целый год казалось мне.

Лицом повернутая к богу,

Ты тянешься к нему с земли,

Как в дни, когда тебе итога

Еще на ней не подвели.

Список использованной литературы

1. М.И. Цветаева Сборник стихов. М.,1999.
2. Стихотворение Е. Евтушенко «Помнишь гераневая Елабуга…»
3. Саакянц А. А. Марина Цветаева: Жизнь и творчество. М., 1997.
4. Наталья Дали Творчество Цветаевой в эмиграции М.2010.

Использованные материалы и Интернет-ресурсы

1. Шопен. "Вальс" (№ 7 до-диез минор).
2. М. Таривердиев "У зеркала" на стихи М. Цветаевой
3. П. Гапон. "Оборванные струны"
4. А. Петрова "Под лаской плюшевого пледа" на стихи М. Цветаевой
5. М. Таривердиев "Мне нравится" на стихи М. Цветаевой
6. "Аве Мария" И. Бах, Ш. Гуно.
7. http://www.tsvetayeva.com/letters/let_pasternak.php">Наследие Марины Цветаевой: Переписка Марины Цветаевой с Борисом Пастернаком: Души начинают видеть
8. http://www.biografii.ru/biogr_dop/cvetaeva_m_i/cvetaeva_m_i.php

ЛИТЕРАТУРНО-МУЗЫКАЛЬНАЯ КОМПОЗИЦИЯ

ПО ЛИРИКЕ М.ЦВЕТАЕВОЙ (1 час)

Оформление: портрет Марины Цветаевой, рядом цветы или гроздья рябины; выставка книг о Цветаевой и сборники сё стихотворений; ноты песен и романсов на стихи Цветаевой; грамзапись.

Цели: заинтересовать учащихся личностью Марины Цветаевой; увлечь поэтическим творчеством, в котором и верность Родине, и прославление человека, и убийственная ирония, и страстная любовь; отметить особенности поэтической манеры Цветаевой: упругость строки, быстрый ритм, неожиданную рифмовку, стремление к сжатому, краткому, выразительному стиху.

Учащиеся класса разделены на три группы; задание получено заранее.

l-я группа учащихся - ведущие (готовят сообщения о жизни М.Цветаевой. 5 -7 человек.)

2-я группа учащихся - чтецы (учат наизусть стихи М.Цветаевой, готовят краткий анализ лирических произведений).

3-я группа учащихся - «музыканты» (готовят музыкальное сопровождение, разучивают песни на стихи М.Цветаевой для исполнения).

Сценарий мероприятия:

Слово учителя: Сегодняшнее наше мероприятие мне хочется начать со строк
письма Пастернака Марине Цветаевой. В них - наша боль, наша гордость и величайшее
сожаление по поводу того, что "Россия была нещадна к лучшим своим сыновьям и
дочерям".

"Дорогая Марина Ивановна! Сейчас я с дрожью в голосе стал читать брату Ваше
-"Знаю. умру на заре!" и был перебит волною подкатывавшего к горлу рыдания... Вы - не
ребёнок, дорогой, золотой, несравненный мой поэт, и, надеюсь, понимаете, что это в наши
дни означает, - при обилии поэтов и поэтесс... ""

Письмо было большое, стройное в своей сбивчивости, написанное залпом, на одном восторженном дыхании - на том самом, которое было и Марининым дыханием...

Какой же была Марина Цветаева?

Звучит вальс Е.Доги из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь».

Чтец 1.

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я. что я - поэт.
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет.

Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти -Нечитанным стихам!

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черёд.

«Моим стихам, написанным так рано...»

Ведущий 1.

Марина Ивановна Цветаева родил ась в Москве 26 сентября 1892 года, с субботы на воскресенье, на Иоанна Богослова, в уютном особняке одного из старинных московских переулков.

Звучит колокольный звон.

Чтец 2.

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов,

День был субботний:

Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

Ведущий 2.

Отец Марины Цветаевой, Иван Владимирович Цветаев, профессор Московского
университета, искусствовед и филолог, впоследствии стал директором Румянцевского
музея и основателем Музея изящных искусств.

Мать, Мария Александровна Мейн, происходила из обрусевшей польско-немецкой
семьи, была талантливой пианисткой, восхищавшей Антона Рубинштейна. Мария
Александровна открыла глаза детям на никогда не изменяющее человеку вечное чудо - природу, одарила их многими радостями детства, дала им в руки лучшие в мире книги.

Домашний мир был пронизан постоянным интересом к искусству, к музыке.

Ведущий 3.

(Из воспоминаний М. Цветаевой.)

«Когда вместо желанного, предрешенного, почти приказанного сына Александра
родилась всего только я, мать сказала: «По крайней мере, будет музыкантша». Когда же
первым, явно бессмысленным... словом оказалось «гамма», мать только подтвердила: «Я так и знала», - и тут же принялась учить меня музыке... Могу сказать, что я родилась не в жизнь, а в музыку».

Чтец 3.

Кто создан из камня, кто создан из глины,-
А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело - измена, мне имя - Марина,
Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти-
Тем гроб и надгробные плиты...

В купели морской крещена - и в полёте
Своём - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьётся моё своеволье.

Меня - видишь кудри беспутные эти? -
Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной - воскресаю!

Да здравствует пена - весёлая пена -
Высокая пена морская!

«Кто создан из камня, кто создан из глины... »

Ведущий 4.

После смерти матери интерес к музыке у Марины Цветаевой постепенно угасает,
но появляется новое увлечение - книги и стихи.

Юная Цветаева пишет стихи как на русском языке, так и на немецком и
французском.

Ни у кого ничего не заимствовать, не подражать, не подвергаться влияниям, «быть
самой собой» - такою Цветаева вышла из детства и такою осталась навсегда.

Чтец 4.

Пусть я лишь стих в твоём альбоме,

Едва поющий, как родник;
(Ты стал мне лучшею из книг.
А их не мало в старом доме!)

Пусть я лишь стебель, в светлый миг
Тобой, жалеющим, не смятый;

(Ты для меня цветник богатый, благоухающий цветник")
Пусть так.

Но вот в полуистоме

Ты над страничкою поник...

Ты вспомнишь всё .

Ты сдержишь крик.

Пусть я лишь стих в твоём альбоме!
« Надпись в альбом»

Ведущий 5.

Какой была Марина Цветаева?

Небольшого роста со строгой и стройной осанкой. Золотисто-каштановые волосы,

бледное лицо, глаза... зелёные, цвета винограда.

Привычные к степям глаза,
Привычные к слезам глаза.
Зелёные - соленые -
Крестьянские глаза.

Черты лица и его контуры были очень точными и чёткими. Её голос был высоким,
звонким и гибким. Стихи читала охотно, по первой просьбе, или предлагала сама:
«Хотите я вам прочту стихи?»

Милый читатель! Смеясь, как ребёнок,
Весело встреть мой «Волшебный фонарь».
Искренний смех твой, да будет он звонок
И безотчётен, как встарь.

Ведущий 6.

Как поэт и как личность Марина Цветаева развивалась стремительно.

За «Вечерним альбомом» последовали ещё два сборника стихов: «Волшебный
фонарь» (1912 г.) и «Из двух книг» (1913 г.), изданные при содействии Сергея Эфрона.

Марина Цветаева и Сергей Эфрон... Они встретились 5 мая 1911 года на пустынном коктебельском берегу. «Заглянув в его глаза и всё прочтя наперёд, Марина загадала: если он найдёт и подарит ей сердолик, то выйдет за него замуж. Конечно же, сердолик этот он нашёл тотчас же, на ощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от её зелёных».

Обвенчались Марина Цветаева и Сергей Эфрон 27 января 1912 года. Эфрон
подарил любимой кольцо, на внутренней стороне которого была выгравирована дата
свадьбы и имя Марина.

Короткий промежуток между их встречей и началом первой мировой войны был
единственным в их жизни периодом бестревожного счастья.

Чтец 5.

С.Э.

Я с вызовом ношу его кольцо!

Да, в Вечности - жена, не на бумаге! -
Чрезмерно узкое его лицо

Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз.
Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.
Его глаза - прекрасно-бесполезны! -
Под крыльями раскинутых бровей -
Две бездны.

В его лице я рыцарству верна.

Всем вам, кто жил и умирал без страху! -
Такие - в роковые имена -

Слагают стансы - и идут на плаху.

Ведущий 7.

Аля - Ариадна Эфрон - родилась 5 сентября 1912 года, в половине шестого утра.

под звон колоколов.

Девочка! - Царица бала!

Или схимница - Бог весть!
- Сколько времени? - Светало.
Кто-то мне ответил: - Шесть.
Чтобы тихая в печали,

Чтобы нежная росла, -
Девочку мою встречали
Ранние колокола.

"Я назвала её Ариадной, - вопреки Серёже, который любит русские имена, папе,
который любит имена простые, друзьям, которые находят, что это салонно... Назвала от
романтизма и высокомерия, которые руководят всей моей жизнью. Мне говорили:

"Ариадна. - Ведь это ответственно!" Я отвечала: "Именно потому".

Исполняется « Танец с куклами "

Ведущий 2.

В стихах Марины Цветаевой «ощущается стремление к сжатой, краткой и
выразительной манере, где всё ясно, точно и стремительно в ритме». Но вместе с тем
глубоко лирично.

Вы, идущие мимо меня

К не моим и сомнительным чарам. -
Если б знали вы. сколько огня.
Сколько жизни, растраченной даром. -
И какой героический пыл

На случайную тень и на шорох...
И как сердце мне испепелил
Этот даром истраченный порох.

О, летящие в ночь поезда,

Уносящие сон на вокзале...
Впрочем, знаю я, что и тогда

Не узнали бы вы - если б знали, -
Почему мои речи резки

В вечном дыме моей папиросы. -
Сколько тёмной и грозной тоски
В голове моей светловолосой.

« Вы, идущие мимо меня... »

Ведущий 3.

Сжатостью мысли и энергией чувства отмечены многие стихи Марины Цветаевой.
Среди них стихотворение «Бабушке».

Сестра Марины Цветаевой, Анастасия, вспоминает: «В комнате матери висел
портрет бабушки, красавицы-польки Марии Лукиничны Бернацкой, умершей очень рано
- в двадцать семь лет. Увеличенная фотография - тёмноокое, с тяжёлыми веками,
печальное лицо с точно кистью проведёнными бровями, правильными, милыми чертами,
добрым, горечью тронутым ртом... »

Чтец 6.

Вот как об этом говорит Марина Цветаева.

Бабушке.

Продолговатый и твёрдый овал.
Чёрного платья раструбы...
Юная бабушка! - Кто целовал
Ваши надменные губы?

Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли...

По сторонам ледяного лица
- Локоны, в виде спирали.

Тёмный, прямой и взыскательный взгляд,
Взгляд, к обороне готовый.

Юные женщины так не глядят.

Юная бабушка, кто вы?

Сколько возможностей вы унесли,
И невозможностей - сколько?-

В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!

День был невинен, и ветер был свеж,
Тёмные звезды погасли.

Бабушка! - Этот жестокий мятеж

В сердце моём - не от вас ли?...

Ведущий 4.

Стихи Марины Цветаевой мелодичны, задушевны и чарующи, к ним постоянно
обращаются композиторы, и тогда они превращаются в удивительные по красоте
романсы.

Под аккомпанемент звучит "Мне нравится, что вы больны не мной... "в
исполнении учащейся 11-го класса.

Мне нравится, что вы больны не мной,
мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжёлый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной -

Распущенной - и не играть словами.
И не краснеть удушливой волной.
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится ещё, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,

Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я вас не целую.

Что имя нежное моё, мой нежный, не
Упоминаете ни днём. Ни ночью – всуе...
Что никогда в церковной тишине

Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой

За то, что вы меня - не зная сами!

Так любите: за мой ночной покой.

За редкость встреч закатными часами.
За наши негулянья под луной.

За солнце не у нас над головами, -

За то, что вы больны - увы! – не мной.
За то, что я больна - увы! - не вами!

Ведущий 5.

Стремительно и властно в жизнь Марины Цветаевой вошел Пушкин и стал

постоянной духовной опорой этой гордой. тонкой и мятежной души. Пушкинскую
"Капитанскую дочку" Цветаева перечитывала много раз, а стихотворение "К морю" стало

её любимым. Великому русскому поэту Пушкину Цветаева посвятила цикл стихотворений "Стихи к Пушкину"

Чтец 7.

Нет, бил барабан перед смутным полком.
Когда мы вождя хоронили:

То зубы царёвы над мёртвым певцом
Почётную дробь выводили.

Такой уж почёт. Что ближайшим друзьям -

Нет места. В изглавьи, в изножьи.

И справа. и слева - ручищи по швам-
Жандармские груди и рожи.

Не диво ли - и на тишайшем из лож
Пребыть поднадзорным мальчишкой"?
На что-то, на что-то, на что-то похож
Почёт сей, почётно - да слишком!
Гляди, мол, страна, как, молве вопреки,
Монарх о поэте печётся!
Почётно-почётно-почётно - архи -
Почётно-почётно - до чёрту!

Кого ж это так - точно воры вора
Пристреленного - выносили"?
Изменника? Нет. С проходного двора -
Умнейшего мужа России.

"Поэт и царь"

Ведущий 6.

Цветаева была знакома со многими поэтами начала 20 века. Она восхищалась

стихами Брюсова и Пастернака, Маяковского и Ахматовой. Но её поэтическим кумиром
был Александр Блок. Цветаева видела его дважды, во время его выступлений в Москве

9 и 14 мая 1920 года . Своё преклонение перед поэтом, которого она называла "сплошной

совестью, " Ц ветаева пронесла через всю свою жизнь.

Чтец 1.

Имя твоё - птица в руке,

Имя твоё - льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твоё - пять букв.

Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.

В лёгком щелканье ночных копыт
Громкое имя твоё гремит.

И назовёт его нам в висок

Звонко щёлкающий курок.

Имя твоё - ах, нельзя! -

Имя твоё - поцелуй в глаза,

В нежную стужу недвижных век.
Имя твоё - поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим сон глубок.

"Стихи к Блоку "

Ведущий 1.

1913 -1915 годы. Рядом с Мариной Цветаевой сё друзья, любимый человек, дочь

Ариадна. Сестра Анастасия рассказывает: "Это было время расцвета Марининой красоты... Ясная зелень её глаз, затуманенная близоруким взглядом, застенчиво уклоняющимся, имеет в себе что-то колдовское... Она знает себе цену и во внешнем очаровании, как с детства знала её - во внутреннем"

Прослушивается в записи песня «Под лаской плюшевого пледа..»

Ведущий 2.

В 1922 году Марина Цветаева вместе с дочерью уезжает за границу к мужу,Сергею

Эфрону, оказавшемуся в рядах белой эмиграции.

Эмиграция встретила Цветаеву как единомышленницу. Но затем всё изменилось.
Цветаева раздражала своей независимостью. неуступчивостью, уверенностью в
своём даре. Чего стоят такие критические выпады о поэзии Марины Цветаевой: "цветок,
быстро вянущий", "это не просто дурная поэзия, это вовсе не поэзия". "высокопарная
ахинея", "безвкусное смешение стилей" ...

И всё-таки, всё-таки... Пусть в нищете и непризнании, но сколько создала она за
эти семнадцать лет! Вопреки всему - противоборство творчеством. Она постоянно
сражается с издателями и редакторами: сначала за то, чтобы её работы были
опубликованы, потом, чтобы защитить их от вычёркиваний и искажений:

Пишите понятнее, Вас нелегко воспринимать, ориентируйтесь на среднего

читателя.

Я не знаю, что такое средний читатель, никогда его не видела...

Дела с устройством литературных вечеров продвигались плохо (а это была
реальная возможность заработать): "Если бы вы знали, как это унизительно. - Купите, Христа ради! - Пойдите, Христа ради! Прибедняться и ласкаться я не умею... "

Вела бы себя потише, может быть, и ссуды какие-нибудь перепали бы, и редакторы
смягчились. Конформизма в Цветаевой не было ни гроша. Такую возможность она даже
не рассматривала..

Можно, конечно, отнести всё к традициям романтизма. А между тем всё это -
оборотная сторона её дара, дара поэта, живущего с обнажённым сердцем и не умеющего
жить "как все". Поэтому в истоке цветаевской лирики всегда сердечный толчок, а не
холодное наблюдение.

Марина Цветаева чувствовала, что её поэзия не достигает аудитории "

... Мой читатель остаётся в России, куда мои стихи ... не доходят... ", -вспоминала Марина Цветаева.

Вокруг Цветаевой всё теснее смыкалась глухая стена одиночества.

И не спасут не стансы, ни созвездья.
А это называется - возмездье

За то, что каждый раз.

Стан разгибая над строкой упорной,
Искала я над лбом своим просторным
Звёзд только, а не глаз...

"И не спасут ни стансы, ни созвездья... "

Ведущий 3.

Находясь 17 лет в эмиграции. Марина Цветаева постоянно думала о Родине. В 1934

году она написала удивительное стихотворение «Тоска по Родине..»
Тоска по Родине! Давно

Разоблачённая морока!

Мне совершенно всё равно -
Где совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошёлкою базарной

В дом, и не знающий, что - мой,
Как госпиталь или казарма...

Чтец 2.

В стихотворении, обращенном к Борису Пастернаку, звучат ноты непередаваемой

грусти:

Русской ржи от меня поклон,
Ниве, где баба застится...

Друг! Дожди за моим окном,
Беды и блажи на сердце...

Ты, в по гудке дождей и бед-
То ж, что Гомер в гекзаметре.
Дай мне руку - на весь тот свет!
Здесь - мои обе заняты.

Ведущий 4.

В 1939 году Марина Цветаева вернулась наконец на родную землю...

"Как только я ступила на палубу, я поняла, что всё кончено". Прибыла с опасным
клеймом "белого эмигранта". Потом добавится не менее страшное "родственница врагов
народа". Её новаторство в поэзии, прощаемое властью, пожалуй, одному Маяковскому,
назвали "формализмом". С поэзией и прозой Цветаевой влился такой дух независимости,
такой убеждённости в праве человека на внутреннюю свободу, на выбор своего пути, без
оглядки на какие бы то ни было авторитеты. Нет, именно такое советскому читателю не
подходит. Запретить! Значит, опять не о том, о чём надо.

Она искала родственную душу... "Посудная вода и слёзы". Эфрон и Аля исчезли;
любимый сын не нуждался в ней. "Я знала, как писать стихи, но я забыла".

С началом войны 1941 года началась эвакуация членов Союза писателей в Татарскую республику . Цветаева с сыном попали в Елабугу, отдалённую деревню, где она
никого не знала. По прибытии в НКВД ей предложили стать информатором, "стукачом":
" ... я не предатель, низости во мне нет". Она пишет заявление в Литфонд с просьбой
принять её на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую... "

Надежды, связанные с возвращением, не оправдались.

Тяжёлые удары судьбы... Начало войны. Постоянная тревога за жизнь близких.

Высылка в Елабугу. Под гнётом личных несчастий, в одиночестве, в состоянии депрессии, она покончила с собой 31 августа 1941 года.

Звучит "Реквием" Моцарта.

Чтец 1.

Уж сколько их упало в эту бездну,
Развёрзтую вдали!

Настанет день. когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет всё, что пело и боролось,
Сияло и рвалось;

И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с её насущным хлебом,
С забывчивостью дня.

И будет всё - как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,

Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.

Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе... -

Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем - что мне, ни в чём не знавшей меры,
Чужие и свои?! -

Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:

За правду да и нет,

За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет.

За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,

За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид.

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...

Послушайте! - Ещё меня любите

За то, что я умру.

Исполняется «Ганец со свечами»

Заключительное слово учителя:

Марина Цветаева... Она оставила нам сборники лирических стихотворений,
семнадцать поэм, стихотворные драмы, лирические эссе и философские этюды,
мемуарную прозу, воспоминания и размышления.

Цветаева - поэт "предельной правды чувства". Она со всей своей "не просто
сложившейся судьбой, со всей яркостью и неповторимостью самобытного дарования по
праву вошла в русскую поэзию... " (Вс. Рождественский.)

Я думаю, что сегодняшняя проведённая нами музыкально-литературно-
драматическая композиция, подготовленная вами, будет глубоко прочувствована, и вы
сможете написать эссе о том, что стихам Марины Цветаевой действительно настаёт черёд
всякий раз, когда к ним прикасаешься.

Литература:

Литература в школе. 1991. N 3,5.

Марина Цветаева. Стихотворения и поэмы. Волгоград, 1989 / Вст.статья
Вс.Рождественского..

Орлов В. Марина Цветаева: Судьба. Характер. Поэзия. М.: Просвещение, 1990.

Рус. литература ХХ века: Очерки. Портреты. Эссе / Под ред. Ф.Ф.Кузнецова.М.:

Просвещение, 1996.

Муниципальное общеобразовательное учреждений

«Гимназия №1»

города Железногорска Курской области

Сценарий литературной гостиной по творчеству

Марины Ивановны Цветаевой

«Поэзия. Судьба. Эпоха»

Подготовила

учитель русского языка и литературы Мартыненкова Ольга Ивановна

Железногорск 2012

Слайд №2, Слайд №3 (отрывок видео)

В молчанье твоего ухода
Упрек невысказанный есть.
Б. Пастернак

Слайд №4 Звон колоколов 1-Й ЧТЕЦ: Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
Так написала о дне своего рождения Марина Цветаева - одна из неугасимых звезд на небосклоне русской поэзии. Рябина навсегда вошла в геральдику ее поэзии. Пылающая и горькая, на излете осени, в преддверии зимы, она стала символом судьбы, тоже переходной и горькой, пылающей творчеством и постоянно грозившей зимой забвения. Слайд №5 Звучит музыка. Шопен. "Вальс" (№ 7 до-диез минор). Звучит громко, а затем идет фоном В мае 1913 года в Крыму, в Коктебеле, Марина создала ныне широко известное стихотворение без названия, которое стало своеобразным предсказанием: Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я - поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
- Нечитанным стихам! -
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Время - великий "браковщик" - знает свою работу. Вчера еще гремевшие поэты со звонкими именами и роскошными репутациями поодиночке и группами уходили в небытие. В то же самое время насильственно отдаленные от читателя, замалчиваемые, опальные, проклятые властью и ее слугами поэты выходили на первый план и по праву овладевали вниманием читателей. "И главное - я ведь знаю, как меня будут любить... через сто лет", - писала Цветаева. Утечет много воды, и не только воды, но и крови, потому что жизнь Марины Цветаевой, ее творчество пришлись на 10-30-е годы нашего катастрофического века. Слайд №6 И чем дальше уходим мы от года ее смерти, тем лучше помним ее судьбу. Так попробуем же прикоснуться к истории "цветаевских правд", к истории ее жизни и любви. Слайд №7 2 -Й ЧТЕЦ: Порог юности - вечер детства. А детство было прекрасным. Детство, юность Марины отчасти прошли в Москве, отчасти за границей: в Италии, Швейцарии, Германии, Франции. Она росла и воспитывалась под надзором бонн и гувернанток. В 16 лет закончила гимназию и уехала в Париж. В Сорбонне продолжила образование по специальности "старофранцузская литература". Слайд №8 Домашний мир и быт ее семьи были пронизаны постоянным интересом к искусству. Ее мать, Мария Александровна, была талантливой пианисткой, восхищавшей своей игрой самого А. Рубинштейна. Отец - создатель Музея изобразительных искусств (ныне имени А. С. Пушкина). Не удивительно, что и Марина была образованнейшим человеком. Слайд№9 С детства она была погружена в атмосферу А. Пушкина, в юности открыла для себя Гете и немецких романтиков.Очень рано ощутила в себе некий "тайный жар", "скрытый двигатель жизни" и назвала его "любовь". "Пущин меня заразил любовью. Словом - любовь". На протяжении всей жизни в Цветаевой неугасимо горел душевный и творческий костер любви к дорогим "теням минувшего", к "святому ремеслу поэта", к природе, к живущим людям, к друзьям и подругам. Слайд №10 Монолог Сонечки. Слайд №11 Звучит романс М. Таривердиева "У зеркала" на стихи М. Цветаевой. 1-Й ЧТЕЦ: Как поэт и личность она развивалась стремительно, и уже через какие-то год-два, прошедшие после первых наивно отроческих стихов, была другою. За это время перепробовала разные маски, равные голоса и темы. Успела побывать в образах грешницы, куртизанки, цыганки - все эти "примерки" оставили в ее творчестве прекрасные и яркие стихи. Через всю жизнь, через все скитания, беды и несчастья она пронесла любовь к Родине, русскому слову, к русской истории. В одном из ее стихотворений - "Генералам 1812 года" - речь идет о братьях Тучковых, участник Бородинского сражения, двое из которых погибли в бою. Слайд №12 Звучит музыка. П. Гапон. "Оборванные струны". Звучит громко, затеи идет фоном . Чтение стихотворения "Генералы 1812 года". Слайд №13 Посвящено это стихотворение мужу Марины - Сергею Яковлевичу Эфрону. Замуж Марина Цветаева вышла в январе 1912 года. Их семейная жизнь, в которую они вошли совсем юными (Марине исполнилось в ту пору 19, Сергею на год меньше), сначала была безоблачной, но недолго. И эти первые 5-6 лет были, вероятно, самыми счастливыми по сравнению со всеми последующими годами. Она много писала, вдохновленная Эфроном. Если сказать, что Марина любила мужа, значит, ничего не сказать: она его боготворила. Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблеклых,
И на речном, и на морском песке,
Коньками по льду и кольцом на стеклах, -
И на стволах, которым сотни зим...
И, наконец, - чтоб было всем известно!
Что ты любим, любим! любим! любим! -
Расписывалась - радугой небесной. Где-то в начале совместной жизни она сказала: Только при нем я могу жить так, как живу: совершенно свободно". Он был единственным, кто ее понял и, поняв, полюбил. Сергея не устрашила ее сложность, противоречивость, особость, непохожесть на всех других. А вообще, в жизни ее было много увлечений, но, как однажды сказала Марина Ивановна: "... всю жизнь напролет пролюбила не тех...". Ее доверчивость и неспособность вовремя понять человека - вот причины частых и горьких разочарований. Слайд №14 Звучит романс А. Петрова "Под лаской плюшевого пледа" на стихи М. Цветаево й. 2-Й ЧТЕЦ: Стихотворение, пожалуй, одно из самых известных и проникновенных у Марины Цветаевой, так называемая песнь к любимому. «"Вчера еще в глаза глядел»". Чтение стихотворения «"Вчера еще в глаза глядел» 2-й чтец Вряд ли найдется человек, который не слышал бы удивительных строк Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не поплывет под нашими ногами.
Как свежо и современно звучат стихи, а ведь написаны они в 1915 году. Обращены стихи к будущему мужу сестры М. Минцу. Исполнение романса М. Таривердиева "Мне нравится" на стихи М. Цветаевой. Слайд №15 В ноябре 1917 года ее муж Сергей уехал на Дон, где формировались первые части Белой армии. Сергей был человек, безусловно, одаренный: в чем-то слабый, в чем-то - очень сильный духом. Россию он любил фанатично. И, служа в Белой армии, свято верил, что спасает Россию. Белая гвардия - путь твой высок.
Черному дулу - пуля в висок.
Почти три года жила Марина в голодной красной Москве, не получая вестей от Сергея. Терпела не просто нужду, а нищету. На руках у нее остались две дочери: Ариадна - старшая, и Ирина - трех лет. Прокормиться было очень трудно, но она билась, старалась, как могла: ездила с мешочками по деревням менять вещи на сало и муку, стояла в очередях за пайковой селедкой, таскала саночки с гнилой картошкой. Однако эти поездки по деревням, попытки менять вещи на продукты всегда оканчивались не так, как бы надо, не так, как у всех... Она была слишком неумела в быту. Осенью 1919 года в самое тяжелое, голодное время Марина по совету знакомых отдала своих девочек в подмосковный приют, но вскоре забрала оттуда тяжело заболевшую Алю, а в феврале 20-го потеряла маленькую Иру, погибшую в приюте от голода и тоски. Слайд №16,№17 Чтение стихотворения "Две руки" Слайд №18 Таково было ее хождение по мукам. "Жизнь, где мы так мало можем...", -писала Цветаева. Зато сколь много она могла в своих тетрадях! Как ни удивительно, никогда еще не писала она так вдохновенно, напряженно и разнообразно. Но голос поэта резко изменился. Из ее стихов навсегда ушли прозрачность, легкость, певучая мелодика, искрящаяся жизнью и задором. Слайд №19 Чтение стихотворения "Пригвождена". Слайд №20 1 -И ЧТЕЦ: Читать ее стихи и поэмы между делом нельзя. Поэзия Цветаевой требует встречной работы мысли. Но стихи ее узнаешь безошибочно: по особым, неповторимым ритмам, необщей интонации. Поэтесса безоглядно ломала инерцию старых, привычных для слуха ритмов. "Я не верю стихам, которые льются. Рвутся - да". Ее ритмика все время настораживает внимание. Это - как "физическое сердцебиение"... Чтение стихотворения «Приметы». Слайд №21 2-Й ЧТЕЦ: С 1912 по 1920 год Марина Цветаева пишет непрерывно, но ни одной книги не вышло. Только несколько случайных стихов в петербургских "Северных записках". Знали ее лишь только завзятые любители поэзии. Надо ли говорить, что для поэта это подлинная трагедия. Однажды, отвечая корреспонденту, с горечью сказавшему, что ее, Цветаеву, "не помнят" в России, она ответила: "Нет, голубчик, меня не "не помнят", а просто не знают". В эмиграции Цветаева не прижилась. Очень быстро выявились расхождения между нею и буржуазно-эмигрантскими кругами. Все чаще и чаще ее стихи, поэмы, проза отвергались и газетами, и журналами. В 1928 году появился последний прижизненный сборник "После России", включивший в себя стихи 22-25-го годов. Но ведь Цветаева писала по крайней мере еще 15 лет. 1-Й ЧТЕЦ: Нищета, унижение, бесправие окружили поэта со всех сторон, и лишь с помощью нескольких друзей, помогавших ей материально, она могла сводить концы с концами. "В Париже бывали дни, когда я варила суп на всю семью из того, что удалось подобрать на рынке", - вспоминала Марина Ивановна. У Сергея заработки случайные. Найти же постоянную работу невозможно - Франция охвачена безработицей. Вместе с разочарованием в эмиграции приходило понимание, что ее читатель там, на родине, что русское слово может найти отклик прежде всего в русской душе. Чтение стихотворения «Тоска по родине!» Слайд №22
Письма ее знакомым и близким полны сетований на одиночество и беспросветную нужду. Но в письмах были и стихи... Главным адресатом ее стихов в России, в Москве, был Пастернак. Его мнением она дорожила. "Когда пишу, я ни о чем не думаю, кроме вещи, потом когда напишу, - о тебе...". Чтение письма Пастернаку Пастернаку Цветаева посвятила много стихов. Стихотворение «Расстояния, версты мили» написано в марте 1925 года. Чтение стихотворения "Расстояние: версты, мили...". Спустя годы это стихотворение обрело особое звучание, явно выходя за рамки личного поэтического послания. Версты, дали, мили разделяли в послереволюционные годы не только двух прекрасных поэтов. Крутые исторические события 1917 года расслоили и развели по разным концам земли множество замечательных людей России, разлучили надолго, а то и навсегда с Родиной. Слайд №23 2-Й ЧТЕЦ: Стихи, преодолевая все препоны, воздвигнутые на их пути сталинским режимом, текли в Россию, их везли знакомые и незнакомые, их заучивали и запоминали. Правда, приходилось читать стихи с опозданием, редко, и оседали они в столах у любителей поэзии в ожидании... когда же "моим стихам настанет свой черед...". Черед настал, и очень скоро - в тридцать девятом, когда Марина Ивановна появилась в Москве. Вернулась в Россию Марина Ивановна с сыном 18 июня 1939 года. Дочь и муж - двумя годами раньше. Наконец семья воссоединилась. Все вместе они жили в подмосковном поселке Болшево. Но это последнее счастье длилось недолго: в августе арестовали дочь, в октябре - мужа. Семья Цветаевой-Эфрон вернулась в Россию в жестокое время. Тех, кто приезжал из-за рубежа, или тех, кто побывал в командировке за рубежом, считали потенциальными шпионами. Марина Ивановна осталась с сыном без квартиры, без средств к существованию. "Уж коль впустили, то нужно дать хоть какой-то угол! И у дворовой собаки есть конура. Лучше бы не впускали: если так..." -это из писем, разговоров со знакомыми. Чтение стихотворения « Я тебя отвоюю…» 1-Й ЧТЕЦ: Чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь, Марина Ивановна занималась переводами. Осенью 1940 года Гослитиздат вознамерился издать маленький сборник ее стихов, но и он был отвергнут. Слайд №24 В начале войны Марина Ивановна вместе с сыном эвакуировалась в составе писательской организации в Чистополь, а затем в небольшой городок Елабугу на Каме. Но в Елабуге навис ужас остаться без работы. Надеясь получить что-нибудь в Чистополе, где, в основном, находились эвакуированные московские литераторы, Марина Ивановна съездила туда, получила согласие на прописку и оставила заявление: "В Совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда. 26 августа 1941 года" (На фоне метронома) "... Я постепенно утрачиваю чувство реальности: меня - все меньше и меньше... Никто не видит, не знает, что я год ищу глазами - крюк... Я год примеряю смерть. Все уродливо и страшно... Я не хочу умереть. Я хочу не быть..." Чтение стихотворения «Не думаю, не жалуюсь, не спорю» 2-Й ЧТЕЦ: Она повесилась 31 августа 1941 года в Елабуге, в грязных сенях деревенской убогой избы, где жила со своим сыном. Чтение стихотворения "Знаю, умру на заре!" Слайд №25 2-й чтец : Свидетельство о смерти было выдано сыну 1 сентября. В графе "Род занятий умершей" написано - "эвакуированная". 1 -И ЧТЕЦ: Повезли прямо из больничного морга в казенном гробу, повезли по пыльной дороге туда вверх, в гору, где темнели сосны. Кто провожал ее в последний путь? Кто шел за гробом? Не все ли равно!.. Гроб: точка стечения всех человеческих одиночеств, одиночество последнее и крайнее... Могила затерялась. Звучит "Аве Мария" И. Баха, Ш. Гуно. "Нет в мире виноватых", - сказал когда-то Шекспир. Но может быть, тот великий, который скажет когда-нибудь, что все виноваты, будет не менее прав. Послеживая сегодня жизненный путь Марины Цветаевой, читая ее стихи и прозу, видишь, сколько испытаний выпало на долю этой русской интеллигентки. И хочется помочь, и не можешь. Ей, наверное, хотелось пронзительно крикнуть в самые тяжелые минуты: "Что я вам сделала, люди, если чувствую себя несчастнейшей из несчастных, самым обездоленным человеком?!"
Чтение стихотворения Е. Евтушенко «Помнишь гераневая Елабуга…»

Список использованной литературы

М.И. Цветаева Сборник стихов. М.,1999. Стихотворение Е. Евтушенко «Помнишь гераневая Елабуга…» Саакянц А. А. Марина Цветаева: Жизнь и творчество. М., 1997. Наталья Дали Творчество Цветаевой в эмиграции М.2010.

Использованные материалы и Интернет-ресурсы

Шопен. "Вальс" (№ 7 до-диез минор). М. Таривердиев "У зеркала" на стихи М. Цветаевой П. Гапон. "Оборванные струны" А. Петрова "Под лаской плюшевого пледа" на стихи М. Цветаевой М. Таривердиев "Мне нравится" на стихи М. Цветаевой "Аве Мария" И. Бах, Ш. Гуно. http://www.tsvetayeva.com/letters/let_pasternak.php">Наследие Марины Цветаевой: Переписка Марины Цветаевой с Борисом Пастернаком: Души начинают видеть http://www.biografii.ru/biogr_dop/cvetaeva_m_i/cvetaeva_m_i.php

Воспитательное мероприятие

«Если душа родилась крылатой», по творчеству М. Цветаевой

Звучит первая часть (Moderato) Концерта №2 для фортепиано с оркестром С. В. Рахманинова.

На фоне музыки слова.

Ведущий: “Трудно говорить о такой безмерности, как поэт.
Откуда начать? Как закончить?
И можно ли вообще начинать и заканчивать,
Если то, о чем я говорю:
Душа – есть все – всюду – вечно”.

Писала Марина Цветаева - “Слово о Бальмонте”.

Чтец: К тебе, имеющему быть рожденным
Столетие спустя, как отдышу,-
Из самых недр, как на смерть осужденный,
Своей рукой – пишу:
– Друг! Не ищи меня! Другая мода!
Меня не помнят даже старики.
– Ртом не достать! Через Летейские воды
Протягиваю две руки.
Как два костра, глаза твои я вижу,
Пылающие мне в могилу – в ад,
– Ту видящие, что рукой не движет,
Умершую сто лет назад.
Со мной в руке – почти что горстка пыли –
Мои стихи! – я вижу: на ветру
Ты ищешь дом, где родилась я – или
В котором я умру.
И грустно мне еще, что в этот вечер,
Сегодняшний – так долго шла я вслед
Садящемуся солнцу, – и навстречу
Тебе – сто лет…

Звучит “Октябрь” из цикла “Времена года” Чайковского. На фоне музыки – чтение.

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

– Дом в Трехпрудном переулке, небольшой, одноэтажный, деревянный. Семь
окон по фасаду, над воротами нависал огромный серебристый тополь. Ворота
с калиткой и кольцом. А там наверху дома детские комнаты.

– Это наши комнаты, моя и Асина.

– Я – Анастасия Ивановна Цветаева – младшая сестра Марины.

Там где-то слышатся шаги нашего отца, профессора Московского
университета, ученого филолога.

– А эти звуки.

Звучит фортепиано.

– Марина, пойдем в залу.

– Самая большая комната в доме – зала. Между окон – зеркала. По стенам
зеленые деревца в кадках. Они будут сниться и оживать в снах Марины.

– В зале – в самом центре – рояль. Непомерный рояль, под которым ползали
маленькие сестры, как под брюхом гигантского зверя.

– Рояль – черное ледяное озеро.

– Рояль – мое первое зеркало. В него можно было всматриваться, как в бездну,
дышать на его поверхность, как на матовое стекло.

– Мать могла на рояле всё. На клавиатуру она сходила, как лебедь на воду.

– Мать залила нас музыкой. Мать заполнила нас, как наводнение. Она залила
нас музыкой, как кровью, кровью второго рождения.

– Мать поила нас из вскрытой жилы лирики, как и мы потом, беспомощно
вскрыв свою, пытались поить своих детей кровью собственной тоски. После
такой матери мне оставалось одно – стать поэтом…

– Видела ли мать в дочери будущего поэта? Вряд ли, хотя пыталась угадать
характер стихии, бушевавшей в Марине и нарушавшей всё спокойное течение жизни в доме.
Кто создан из камня,
Кто создан из глины,
А я серебрюсь и сверкаю…

Ведущий: Шло время, и Марина из круглолицей девочки с глазами цвета
крыжовника превратилась в невысокую девушку с задумчивым
взглядом близоруких глаз. Интерес к музыке у Марины постепенно
угасает, особенно после смерти матери. У нее появилась глубокая
страсть – книги. Простое и хотя бы приблизительное перечисление
того, что прочла Цветаева к 18 годам, показалось бы
неправдоподобным по количеству и разнообразию. Пушкин,
Лермонтов, Жуковский, Лев Толстой… Немецкие и французские
романтики, Гюго, Ламартин, Ницше, Жан-Поль Рихтер, пьесы
Ростана, Гейне, Гете, книги, связанные с Наполеоном. Впрочем,
лучше остановиться…

Звучит музыка Шопена.

Книги в красном переплете

Из рая детского житья

Вы мне привет прощальный шлете,

Неизменившие друзья.

В протертом, красном переплете.

Чуть легкий выучен урок,

Бегу, тот час же к вам, бывало.

Уж поздно! – Мама, десять строк!..

Но, к счастью, мама забывала.

Дрожат на люстрах огоньки…

Как хорошо за книгой дома!

Под Грига, Шумана, Кюи,

Я узнавала судьбы Тома.

Темнеет… В воздухе свежо…

Вот с факелом индеец Джо,

Блуждает в сумраке пещеры.

О, золотые времена,

Где взор смелее и сердце чище!

О, золотые времена:

Гек Финн, Том Сойер, Принц и Нищий.

Ведущий: Когда Марина Цветаева отдала в печать свою первую книгу
“Вечерний альбом”, ей только что исполнилось 18 лет. Любовь
заполняет эту книгу, дышит ею, любовь к маме, сестре, к жизни,
такой прекрасной и безоблачной (как недолго это будет длиться!), к
подругам по гимназии.

Стихотворение “Мой милый” (5 человек).

Вчера еще в глаза глядел,

А нынче – всё косится в сторону!

Вчера еще до птиц сидел,-

Всё жаворонки, нынче – вороны!

Я глупая, а ты умен,

Живой, а я остолбенелая.

О, вопль женщин всех времен:

“Мой милый, что тебе я сделала?!”

И слезы ей – вода и кровь – Вода,

– В крови, в слезах умылся!

Не мать, а мачеха – Любовь.

Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,

Уводит их дорога белая…

И стон стоит вдоль всей земли:

Вчера еще – в ногах лежал!

Равнял с Китайскою державою!

В раз обе рученьки разжал,-

Жизнь выпала копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду

Стою – немилая, несмелая.

Я и в аду тебе скажу:

“Мой милый, что тебе я сделала?”

Спрошу я стул, спрошу кровать:

“За что, за что терплю и бедствую?”

Отцеловал колесовать

Другую целовать, ответствуют.

Жить приучил в самом огне,

Сам бросил в степь заледенелую

Вот что ты, милый, сделал мне!

Мой милый, что тебе – я сделала?

Всё ведаю, не прекословь!

Вновь зрячая уж не любовница

Где отступается Любовь,

Там подступает Смерть-садовница.

Само – что дерево трясти!

– В срок яблоко спадает спелое…

– За всё, за всё меня прости,

Мой милый, что тебе я сделала!

– Очень рано ощутила в себе некий “тайный жар”, “скрытый двигатель жизни” и назвала его “любовь”. “Пущен меня заразил любовью. Словом – любовь”. На протяжении всей жизни в Цветаевой неугасимо горел душевный и творческий костер любви к дорогим “теням минувшего”, к “святому ремеслу поэта”, к природе, к живущим людям, к друзьям и подругам.

Звучит романс М.Таривердиева “У зеркала” на стихи М.Цветаевой.

Любовь! Любовь! И в судорогах и в гробе

Насторожусь – прельщусь – смущусь – рванусь.

О милая! Ни в гробовом сугробе,

Ни в облачном с тобою не прощусь.

Нет, выпростаю руки,- стан упругий

Единым взмахом из твоих пелен,

Смерть, выбью!-

Верст на тысячу в округе.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза – прекрасно – бесполезны!

– Под крыльями раскинутых бровей

– Две бездны.

В его лице я рыцарству верна,

Всем вам, кто жил и умирал со страху!

Такие – в роковые времена

Слагают стансы – и идут на плаху.

Ведущий: Разве это не поэтическое предвидение, не роковое пророчество

гениального поэта и любящей женщины?! Судьба? Да, судьба!

Обвенчались Сережа и Марина в январе 1912 года, а 5 сентября 1912

года родилась дочь Аля – Ариадна Эфрон.

Марина Цветаева: “Аля- Ариадна Эфрон – родилась 5 сентября 1912 года,

в половине шестого утра, под звон колоколов”.

Чтец: Девочка! – Царица бала!

Или схимница – бог весть!

– Сколько времени? – Светало.

Кто-то мне ответил: – Шесть.

Чтобы тихая в печали,

Чтобы нежная росла, -

Девочку мою встречали

Ранние колокола.

Марина Цветаева: “Я назвала ее Ариадной, – вопреки Сереже, который любит русские имена, папе, который любит имена простые,

друзьям, которые находят, что это салонно. Назвала от

романтизма и высокомерия, которые руководят всей моей

жизнью”.

– Потом будет рождение дочери Ирины и сына Мурлыги.

– Горе, лишения, нищета будут впереди.

Ведущий: 2 марта 1920 года умерла младшая дочь – Ирина – от голода. Еще

один рубец на сердце, еще одна седая прядь.

Чтец: Две руки, легко опущенные

На младенческую голову!

Были – по одной на каждую -

Две головки мне дарованы.

Но обеими – зажатыми –

Яростным – как могла!

Старшую из тьмы выхватывая –

Младшей не уберегла.

Две руки – ласкать – разглаживать

Нежные головки пышные.

Две руки – и вот одна из них

За ночь оказалась ледяная.

Светлая – на шейке тоненькой –

Одуванчик на стебле!

Мной еще совсем не понято,

Что дитя мое в земле.

Ведущий: Из книги И. Эренбурга “Люди, годы, жизнь”.

– Таково было хождение по мукам “Жизнь, где мы так мало можем…”, – писала Цветаева. Зато сколько она могла в своих тетрадях! В них она, страдая, могла создавать удивительные, неповторимые по музыкальности стихи.

Романс “Мне нравится, что Вы больны не мной” на стихи М. Цветаевой.

– Как свежо и современно звучат стихи, а ведь написаны они были в 1915 году. Обращены стихи к будущему мужу сестры Минцу.

– А потом будет разлука с мужем. Долгая семнадцатилетняя разлука с Россией. Ощущение ненужности, особенно ненужности ее стихов.

Чтец: В огромном городе моем – ночь.

Из дома сонного иду – прочь.

И люди думают: – жена, дочь,-

А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет – путь,

И где-то музыка в окне – чуть.

Ах, нынче ветру до зари – дуть

Сквозь стенки тонкие груди – в грудь.

Есть черный тополь, и в окне – свет,

И звон на башне, и в руке – цвет,

И шаг вот этот – никому – вслед,

И тень вот эта, а меня – нет.

Огни – как нити золотых бус,

Ночного листика во рту – вкус.

Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам – снюсь.

Ведущий: В июне 1939 г. мать и сын сели в поезд. Отец и дочь уже там, пока

еще не в тюрьме, но уже в России. Из Парижа ее с сыном не провожал

никто. Еще два года будет длиться Голгофа Марины, ее расплата – за

что? – непохожесть? – нетерпимость? неумение приспосабливаться к

чему бы то ни было? за право быть самой собой?

– Расплата за любовь, земную и поэтическую, конкретную и космическую.

Вы, идущие мимо меня

К не моим и сомнительным чарам, -

Если б знали вы, сколько огня,

Сколько жизни, растраченной даром.

И какой героический пыл

На случайную тень и на шорох…

И как сердце мне испепелил

Этот даром истраченный порох.

О летящие в ночь поезда,

Уносящие сон на вокзале…

Причем, знаю я, что и тогда

Не узнали бы вы – если б знали.

Почему мои речи резки

В вечном дыме моей папиросы,

– Сколько темной и грозной тоски

В голове моей светловолосой.

Знаю, умру на заре! На которой из двух,

Вместе с которой из двух – не решить по заказу!

Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!

Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!

Пляшущим шагом прошла по земле!

Неба дочь! С полным передником роз!

Ни ростка не наруша! Знаю, умру на заре!

Ястребиную ночь Бог не пошлет по мою лебединую душу!

Нежной рукой, отведя нецелованный крест,

В щедрое небо рванусь за последним приветом.

Прорезь зари – и ответной улыбки прорез… –

Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!

Ведущий: Город Елабуга – последнее земное пристанище неукротимой души

поэта. 31 августа 1941 года великий русский поэт Марина Цветаева

покончила с собой.

Марина Цветаева: “Сын! Прости меня, но дальше было бы хуже. Пойми, что

я больше не могла жить. Передай папе и Але – если увидишь

– что любила их до последней минуты и объясни, что попала

в тупик”.

Ведущий: Сын ничего не смог передать. Аля отбывала срок, Сергей Яковлевич

будет расстрелян, сам же Георгий Эфрон погибнет на фронте.

Чтец: О, черная гора,

Затмившая весь свет!

Растоплены снега – и лес спален.

И если всё ж – плеча, крыла, колена

Сжав – на погост дала себя увезть,-

То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,

Стихом восстать – иль розаном расцвесть!

Звучит первая часть Концерта №2 С. В. Рахманинова.

Марина Цветаева: “Вся моя жизнь – роман с собственной душой”.

Ведущий: 5 мая 1911 г. Марина приехала в Коктебель к Максимилиану

Волошину, другу на всю жизнь, одному из немногих. На пустынном,

усеянном мелкой галькой морском берегу, она встретилась с

семнадцатилетним Сергеем Эфроном. Любовь с первого же дня – и на

всю жизнь.

Диалог (Макс и Марина):

Марина Цветаева: “Макс, я выйду замуж только за того, кто из всего

побережья угадает, какой мой любимый камень”.

Макс: “Марина! Влюбленные, как тебе, может быть, известно, – глупеют. И

когда тот, кого ты полюбишь, принесет тебе булыжник, ты совершенно

искренне поверишь, что это твой любимый камень”.

Марина Цветаева: “Макс, я от всего умнею! Даже от любви! А с камешком

сбылось, ибо Сережа чуть ли не в первый день знакомства

открыл и вручил мне – величайшая радость – сердоликовую

бусину”.

Ведущий: Сережа и Марина нашли друг друга. Письма, которые они писали

друг другу всю жизнь, невозможно читать бесстрастно. Это –

потрясение, это невозможный накал страстей, обжигающий и

сегодня.

Юноша.(Сергей – Марине): “Я живу верой в нашу встречу. Без Вас для меня не будет жизни, живите! Я ничего от Вас не буду требовать – мне ничего не нужно, кроме того, чтобы вы были живы… Берегите себя. Храни Вас Бог.

Ваш С.”

Девушка (Марина – Сергею): “Мой Сереженька! Не знаю, с чего начинать.

То, чем и закончу: моя любовь к Вам бесконечна”.

Чтец: Я с вызовом ношу его кольцо!

Да, в Вечности – жена, не на бумаге!

Чрезмерно узкое его лицо

Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз.

Мучительно великолепны брови

В его лице трагически слились.

Пора-пора-пора

Творцу вернуть билет.

Отказываюсь – быть.

В Бедламе нелюдей.

Отказываюсь – жить.

С волками площадей.

С акулами равнин

Отказываюсь плыть

Вниз – по теченью спин.

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На твой безумный мир

Ответ один – отказ.

“Пригвождена…”

Пригвождена к позорному столбу

Славянской совести старинной,

С змеею в сердце и с клеймом на лбу,

Я утверждаю, что – невинна.

Я утверждаю, что во мне покой

Причастницы перед причастьем,

Что не моя вина, что я с рукой

По площадям стою – за счастьем.

Пересмотрите всё мое добро,

Скажите – или я ослепла?

Где золото мое? Где серебро?

В моей ладони – горстка пепла!

И это всё, что лестью и мольбой

Я выпросила у счастливых.

И это всё, что я возьму с собой

В край целований молчаливых.

– Помолись дружок, за бессонный дом,

За окно с огнем.

Ведущий: На кладбище в Елабуге есть такая надпись: “В этой части кладбища похоронена Марина Цветаева”.

Идешь, на меня похожий,

Глаза устремляя вниз.

Я их опускала – тоже

Прохожий, остановись!

Прочти – слепоты куриной

И маков набрав букет;

Что звали меня Мариной;

И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь могила,

Что я появляюсь, грозя…

Я слишком сама любила

Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились…

Я тоже была, прохожий!

Прохожий остановись!

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед.

Кладбищенской земляники

Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь.

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли…

И пусть тебя не смущает

В заключении звучит песня - «Молитва» .

Февраль 13, 2016

Сценарий литературно-музыкальной композиции,

посвящённой жизни и творчеству Марины Цветаевой

«Рябину рубили зорькою.

Рябина – судьбина горькая»

Фоновая музыка

На экране – портрет М.И. Цветаевой, сцена декорирована как гостиная. Все участники композиции – на сцене, ведущие за столом на авансцене сбоку.

Хозяйка гостиной:

Кто создан из камня, кто создан из глины, –

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело – измена, мне имя – Марина,

Я – бренная пена морская.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной – воскресаю!

Да здравствует пена – весёлая пена –

Высокая пена морская!

Марине – морской стихии, поэту-пророку, грешной и неподсудной женщине, мятущейся душе, всю свою земную жизнь ищущей понимания,

человеку, чья судьба вершилась на страшном фоне революций и войн,

Марине Ивановне Цветаевой,

мы посвящаем сегодняшнюю встречу

в нашей литературно-музыкальной гостиной.

Чтец:

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья,

Я родилась.

Спорили сотни

Колоколов.

День был субботний:

Иоанн Богослов.

Мне и доныне

Хочется грызть

Жаркой рябины

Горькую кисть.

Ведущий:

Так писала сама Марина Цветаева о своем появлении на свет. Она родилась 10 октября (по новому стилю) 1892 г. в Москве,

Домашний мир и быт ее семьи были пронизаны постоянным интересом к искусству. Ее мать, Мария Александровна, была талантливой пианисткой, восхищавшей своей игрой самого А. Рубинштейна. Отец – профессор искусствоведения, создатель Музея изобразительных искусств (ныне имени А. С. Пушкина).

Ведущая(1):

«Споры филологов из папиного кабинета и мамин рояль…, питали детство, как земля питает росток», «От матери я унаследовала музыку, Романтизм и …Всю себя», - вспоминала Марина Цветаева.

Писать стихи Марина начинает с шести лет, причем – сразу по-русски, по-немецки и по-французски. Этому способствовала, конечно, атмосфера семьи и дома, где на книжных полках размещалась большая домашняя библиотека.

Чтец:

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я – поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

– Нечитанным стихам! –

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Ведущий:

Это стихотворение, написанное Цветаевой в 1913 году, как и её слова

“И главное – я ведь знаю, как меня будут любить … через сто лет”, стали своеобразным предсказанием. И чем дальше уходим мы от года ее смерти, тем лучше понимаем ее судьбу, а сегодня попытаемся хоть немного понять её душу, попробуем осторожно, деликатно, заглянуть в её «окно с огнём»

Романс «Вот опять окно»

Вот опять окно,

Где опять не спят.

Может – пьют вино,

Может – так сидят.

Или просто – рук

Не разнимут двое.

В каждом доме, друг,

Есть окно такое.

Крик разлук и встреч –

Ты, окно в ночи!

Может – сотни свеч,

Может – три свечи…

Нет и нет уму

Моему покоя.

И в моем дому

Завелось такое.

Не от свеч, от ламп темнота зажглась:

От бессонных глаз!

Помолись, дружок, за бессонный дом,

За окно с огнем!

Ведущая(2):

Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробеНасторожусь - прельщусь - смущусь - рванусь.О милая! Ни в гробовом сугробе,Ни в облачном с тобою не прощусь.

Каждая женщина в тайниках своей души носит образ единственной роковой встречи, этот образ рождается в детстве и определяет потом всю жизнь.

Для Марины Цветаевой началось все одним рождественским вечером. В музыкальной школе давали сцену из «Онегина» и, шести лет отроду, Марина влюбилась в этот роман.

Чтец:

Я не в Онегина влюбилась, а в Онегина и Татьяну, в них обоих вместе, в любовь. И ни одной своей вещи я потом не писала, не влюбившись одновременно в двух, не в них двух, а в их любовь. В любовь.

Скамейка, на которой они не сидели, оказалась предопределяющей. Я ни тогда, ни потом, никогда не любила, когда целовались, всегда - когда расставались. Никогда - когда садились, всегда - расходились. Моя первая любовная сцена была нелюбовная: он не любил, потому и не сел, лю­била она, потому и встала, они ни минуты не были вместе, ничего вместе не делали, делали совершенно обратное: он говорил, она молчала, он не любил, она любила, он ушел, она осталась, так что если поднять занавес - она одна сто­ит, а может быть, опять сидит, потому что стояла она толь­ко потому, что он стоял, а потом рухнула и так будет сидеть вечно. Татьяна этой скамейке сидит вечно.

Эта первая моя любовная сцена предопределила все мои последующие, всю страсть во мне несчастной, невзаимной, невозможной любви. Я с той самой минуты не захотела быть счастливой и этим себя на нелюбовь - обрекла.

В том-то и все дело было, что он ее не любил, и толь­ко потому она его - так, и только для того его, а не дру­гого, в любовь выбрала, что втайне знала, что он её не смо­жет любить. У людей с этим роковым даром несчастной - еди­ноличной - всей на себя взятой - любви - прямо гений на неподходящие предметы.

Но еще одно, не одно, а многое, предопределил во мне «Евгений Онегин». Если я потом всю жизнь по сей последний день всегда первая писала, первая протягивала руку - и руки, не страшась суда - то только потому, что на заре моих дней лежащая Татьяна при свечке, с растрепанной и пере­брошенной через грудь косой, это на моих глазах - сделала. И если я потом, когда уходили, не только не протягивала вслед рук, а головы не оборачивала, то только потому, что тогда, в саду, Татьяна застыла статуей.

Урок смелости. Урок гордости. Урок верности. Урок судьбы. Урок одиночества.

Чтецы:

Как правая и левая рука –

Твоя рука моей руке близка.

Мы смежены, блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло.

Но вихрь встаёт – и бездна пролегла

От правого до левого крыла.

Два солнца стынут – о господи, пощади! –

Одно на небе, другое – в моей груди.

Как эти солнца – прощу ли себе сама? –

Как эти солнца сводили меня с ума!

И оба стынут – не больно от их лучей.

И то остынет первым, что горячей.

Романс «Хочу у зеркала…»

Хочу у зеркала, где муть

И сон туманящий,

Я выпытать - куда Вам путь

И где пристанище.

Я вижу: мачта корабля,

И Вы - на палубе…

Вы - в дыме поезда… Поля

В вечерней жалобе -

Вечерние поля в росе,

Над ними - вороны…

Благословляю Вас на все

Четыре стороны!

Ведущая(3)

Вся жизнь делится на три периода: – говорит Марина Цветаева,- предчувствие любви, действие любви и воспоминание о любви. Жить – это неудачно кроить и беспрестанно латать, – когда я пытаюсь жить,- говорит она,- я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не сможет сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив все: ножницы, материю, нитки,- принимается петь. У окна, за которым бесконечно идёт дождь.

Романс «Под лаской плюшевого пледа»

Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было, чья победа,
Кто побежден, кто побежден?

Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том для чего, не знаю слова,
В том для чего, не знаю слова.
Была ль любовь?

Кто был охотник, кто добыча,
Все дьявольски наоборот.
Что понял длительно мурлыча
Сибирский кот, сибирский кот.

В том поединке своеволий
Кто в чьей руке был только мяч,
Чье сердце? Ваше ли, мое ли,
Чье сердце? Ваше ли, мое ли,
Летело вскачь?

И все-таки, что ж это было,
Чего так хочется и жаль,
Так и не знаю, победила ль,
Так и не знаю, победила ль,
Побеждена ль, побеждена ль?

Ведущий:

Марина Цветаева принадлежала к людям необыкновенной эпохи, была хорошо знакома со многими талантливейшими людьми конца 19 – начала 20 веков: Максимилиан Волошин, Валерий Брюсов, Осип Мандельштам, Владимир Маяковский, Анна Ахматова, Борис Пастернак и другие. Со многими она общалась, с некоторыми дружила, посвящала им свои стихи:

Чтец:

Никто ничего не отнял!

Мне сладостно, что мы врозь.

Целую Вас - через сотни

Разъединяющих верст.

Что вам, молодой Державин,

Мой невоспитанный стих!

Нежней и бесповоротней

Никто не глядел Вам вслед…

Целую Вас - через сотни

Разъединяющих лет.

Романс:
В огромном городе моём – ночь.
Из дома сонного иду – прочь
И люди думают: жена, дочь,-
А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет – путь,
И где-то музыка в окне – чуть.
Ах, нынче ветру до зари – дуть
Сквозь стенки тонкие груди – в грудь.

Есть черный тополь, и в окне – свет,
И звон на башне, и в руке – цвет,
И шаг вот этот – никому – вслед,
И тень вот эта, а меня – нет.

Огни – как нити золотых бус,
Ночного листика во рту – вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам – снюсь.

Ведущая(1):

Но настоящим кумиром в поэзии для Цветаевой был Александр Блок, с которым она не была даже знакома. Только дважды посчастливилось Марине видеть его в мае 1920 года в Москве во время выступлений. По мнению Цветаевой, «святое сердце Александра Блока» вобрало в себя все беды и страдания, все тревоги и печали человечества.

Чтецы:

Имя твое - птица в руке,

Имя твое - льдинка на языке.

Одно-единственное движенье губ.

Имя твое - пять букв.

Мячик, пойманный на лету,

Серебряный бубенец во рту.

Камень, кинутый в тихий пруд,

Всхлипнет так, как тебя зовут.

В легком щелканье ночных копыт

Громкое имя твое гремит.

И назовет его нам в висок

Звонко щелкающий курок.

Имя твое - ах, нельзя! -

Имя твое - поцелуй в глаза,

В нежную стужу недвижных век.

Имя твое - поцелуй в снег.

Ключевой, ледяной, голубой глоток…

С именем твоим - сон глубок.

У меня в Москве - купола горят!

У меня в Москве - колокола звонят!

И гробницы в ряд у меня стоят, -

В них царицы спят, и цари.

Легче дышится - чем на всей земле!

И не знаешь ты, что зарей в Кремле

Я молюсь тебе - до зари.

И проходишь ты над своей Невой

О ту пору, как над рекой-Москвой

Я стою с опущенной головой,

И слипаются фонари.

Всей бессонницей я тебя люблю,

Всей бессонницей я тебе внемлю -

О ту пору, как по всему Кремлю

Просыпаются звонари.

Но моя река - да с твоей рекой,

Но моя рука - да с твоей рукой

Не сойдутся. Радость моя, доколь

Не догонит заря - зари.

Ведущий:

1911 год, Коктебель…Марина в гостях у друга семьи – Максимилиана Волошина. Здесь она знакомится с Сергеем Эфроном, ставшим впоследствии ее мужем. Все было, как в сказке: на пустынном берегу Марина ищет красивые камни. Высокий тонкий незнакомец с огромными серо-голубыми глазами просит разрешения ей помочь. Марина соглашается и загадывает (в шутку или всерьез?): если молодой человек найдет и подарит ей любимый генуэзский сердолик, то она выйдет за него замуж. Сергей дарит ей именно этот камень – сердоликовую бусину…

Ведущая(2):

Через полгода Марина и Сергей поженились.

В начале совместной жизни она сказала: Только при нем я могу жить так, как живу: совершенно свободно”. Ему, любимому, другу, мужу, будут посвящены самые лучшие, самые проникновенные стихи о любви; о нем она напишет такие восхищенные строки: «Сережу я люблю бесконечно и навеки…Я постоянно дрожу над ним…Мы никогда не расстанемся. Наша встреча – чудо…Он мой родной на всю жизнь».

Чтецы:

Писала я на аспидной доске,

И на листочках вееров поблёклых,

И на речном, и на морском песке,

Коньками пО льду и кольцом на стеклах, –

И на стволах, которым сотни зим…

И, наконец, – чтоб было всем известно!

Что ты любим, любим! любим! любим! –

Расписывалась – радугой небесной.

* * *Я с вызовом ношу его кольцо!- Да, в Вечности - жена, не на бумаге. -Его чрезмерно узкое лицоПодобно шпаге.Безмолвен рот его, углами вниз,Мучительно-великолепны брови.В его лице трагически слилисьДве древних крови.Он тонок первой тонкостью ветвей.Его глаза - прекрасно-бесполезны! -Под крыльями раскинутых бровей -Две бездны.В его лице я рыцарству верна,- Всем вам, кто жил и умирал без страху! -Такие - в роковые времена -Слагают стансы - и идут на плаху. Романс «Генералам 12 года» Вы, чьи широкие шинелиНапоминали паруса,Чьи шпоры весело звенелиИ голоса,И чьи глаза, как бриллианты,На сердце вырезали след, -Очаровательные франтыМинувших лет! Одним ожесточеньем волиВы брали сердце и скалу, -Цари на каждом бранном полеИ на балу.Вам все вершины были малыИ мягок - самый черствый хлеб,О, молодые генералыСвоих судеб! О, как, мне кажется, могли выРукою, полною перстней,И кудри дев ласкать - и гривыСвоих коней.В одной невероятной скачкеВы прожили свой краткий век…И ваши кудри, ваши бачкиЗасыпал снег.

Ведущий:

К сожалению, семейное счастье Марины было недолгим. Началась Первая мировая война, революция, гражданская война…Сергей Эфрон, муж Цветаевой, выбирает путь воина-белогвардейца: в 1915 году поступает братом милосердия в санитарный поезд, потом с остатками Добровольческой армии эмигрирует за границу. Несколько лет от него не было никаких известий. Невероятные трудности выпали в это время на долю Цветаевой: она жена белого офицера в красной Москве. Голод. Нищенское существование и страх за детей – у нее на руках две дочери – Ариадна и Ирина, которая позже умрет в приюте от голода и болезней. Однажды в дом к Марине проник грабитель. Ужаснувшись нищете, в которой она жила с детьми, вор предложил ей денег…

Ведущая(3):

Марина ждет хоть каких-нибудь известий о муже и надеется на то, что он жив…В этот тяжелый для нее период Цветаева записывает в дневнике: «Если Бог сделает это чудо – оставит вас в живых – я буду ходить за вами, как собака». В самые трагические моменты жизни Марина останется верна своему слову. Безусловно, Сергей Эфрон заслуживал такой преданности. Он был единственным, кто ее понял и, поняв, полюбил. Сергея не устрашила ее сложность, противоречивость, особость, непохожесть на всех других.

Ведущая(1):

А вообще, в жизни ее было много увлечений, но, как однажды сказала Марина Ивановна: «… всю жизнь напролет пролюбила не тех…»

Ханжам, осуждающим её, Марина высокомерно отвечает:Суда поспешно не чини:Непрочен суд земной!И голубиной – не черни Галчонка – белизной. <…>А впрочем – что ж, коли не лень!Но, всех перелюбя,Быть может, я в тот чёрный деньОчнусь – белей тебя! Чтец: Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что - невинна.
Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою - за счастьем.
Пересмотрите всё мое добро,
Скажите - или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей руке - лишь горстка пепла!
И это всё, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это всё, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.

Ведущая(2):

Цветаева бесстрашно и беззащитно распахивала свою душу, приглашая другого на такую же откровенность. Это отпугивало. Людям такие Эвересты чувств недоступны, они их утомляют, как необходимость всё время тянуться на цыпочки.

Ты, меня любивший фальшью
Истины – и правдой лжи,
Ты, меня любивший – дальше
Некуда! – За рубежи!
Ты, меня любивший дольше
Времени. – Десницы взмах! –
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.
Ведущий:

Адресатов было множество. Все они были недолгими гостями её души. Едва воплотив их в стихи и письма, Марина остывала и теряла к ним всякий интерес.

Чтец:

Легкомыслие!- Милый грех,

Милый спутник и враг мой милый!

Ты в глаза мои вбрызнул смех,

и мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научив не хранить кольца,-

с кем бы Жизнь меня ни венчала!

Начинать наугад с конца,

И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь

в жизни, где мы так мало можем…

– Шоколадом лечить печаль,

И смеяться в лицо прохожим!

Ведущая(3):

Из записной книжки:

«Я так стремительно вхожу в жизнь каждого встречного, который мне чем-нибудь мил, так хочу ему помочь, пожалеть, что он пугается – или того, что я его люблю, или того, что он меня полюбит…

Мне всегда хочется крикнуть: «Господи Боже мой! Да я ничего от вас не хочу, мне ничего не нужно, кроме своей души».

Романс «Мне нравится»
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной –
Распущенной – и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня – не зная сами! –
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны – увы! – не мной,
За то, что я больна – увы! – не вами!

Ведущий:

В июне 1922 года Борису Пастернаку случайно попала в руки книга Марины Цветаевой «Вёрсты», которая его потрясла. Он пишет ей в Берлин, где она находится в эмиграции, последовав за мужем, восторженное и покаянное письмо, сокрушаясь, что проглядел её талант прежде, и посылает свою книгу «Сестра моя – жизнь». Так между двумя великими поэтами началась дружба-любовь в письмах.

Ведущая(1):

Бориса Пастернака Цветаева называла своим «мечтанным вершинным братом в пятом времени года, шестом чувстве и четвёртом измерении». Марина была влюблена в Пастернака, он единственный, кто соответствовал масштабу её личности, градусу её чувств и страстей.

В мире, где всяк

Сгорблен и взмылен,

Знаю — один

Мне равносилен.

В мире, где всe —

Плесень и плющ,

Знаю: один

Ты — равносущ

Ведущая(2):

Из письма Цветаевой Пастернаку:

«…Когда я думаю о своём смертном часе, я всегда думаю: кого? Чью руку? И только – твою!…Я хочу твоего слова, Борис, на ту жизнь. Наши жизни похожи, я тоже люблю тех, с кем живу, но это – доля. Ты же – воля моя, та, пушкинская, взамен счастья.»

Ведущая(3):

Цветаева знает, что им не суждено быть вместе. И хотя в письмах продолжает надеяться на встречу, сама лирика как бы возражает этим несбывшимся надеждам, пророчески суля «невстречу в мире сём»

Чтец:

Рас-стояние: версты, мили…Нас рас-ставили, рас-садили,Чтобы тихо себя велиПо двум разным концам земли.Рас-стояние: версты, дали…Нас расклеили, распаяли,В две руки развели, распяв,И не знали, что это - сплавВдохновений и сухожилий…Не рассорили - рассорили,Расслоили… Стена да ров.Расселили нас как орлов-Заговорщиков: версты, дали…Не расстроили - растеряли.По трущобам земных широтРассовали нас как сирот.Который уж, ну который - март?!Разбили нас - как колоду карт!

Ведущий:

Спустя годы это стихотворение обрело особое звучание, явно выходя за рамки личного поэтического послания. Версты, дали, мили разделяли в послереволюционные годы многих. Цветаева с семьёй проведёт в эмиграции долгих 17 лет. Сначала – Германия, потом – Чехия, где в 1925 году родился сын Георгий, и, наконец, Франция…

Ведущая(3):

В эмиграции Цветаева не прижилась. Нищета, унижение, бесправие окружили её со всех сторон, и лишь с помощью нескольких друзей, помогавших Марине материально, она могла сводить концы с концами. “В Париже бывали дни, когда я варила суп на всю семью из того, что удалось подобрать на рынке”, – вспоминала Марина Ивановна.

Ведущий:

Быстрее всех ощутил трагедию изгнания в эмиграции Сергей Эфрон, который уже стал к этому времени советским разведчиком. Он хочет вернуться на Родину, хлопочет о советском паспорте и в 1937 году уезжает вслед за дочерью Ариадной в Москву, не зная еще о том, что им придется испытать вскоре после возвращения.

Ведущая(1):

Хотела ли вернуться Цветаева? Нет, она понимала, что той России, в которой прошло её сказочное детство, больше нет. “Здесь я не нужна, там я невозможна”, – говорила Марина Ивановна.

Чтец:

Тоска по родине!

Давно Разоблаченная морока!

Мне совершенно все равно –

Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой

Брести с кошелкою базарной

В дом, и не знающий, что – мой,

Как госпиталь или казарма.

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И все – равно, и все – едино.

Но если по дороге – куст

Встает, особенно – рябина…

Ведущая(2):

И всё-таки, оставаясь верной своему слову, – (помните?) «буду ходить за вами, как собака», она пошла за мужем, понимая что это путь к гибели.

Вернулась в Россию Марина Ивановна с сыном 18 июня 1939 года, а уже в августе того же года арестовали дочь, в октябре – мужа. Тех, кто приезжал из-за рубежа, считали потенциальными шпионами.

Ведущий:

Марина Ивановна осталась с сыном без квартиры, без средств к существованию. “Уж коль впустили, то нужно дать хоть какой-то угол! И у дворовой собаки есть конура. Лучше бы не впускали: если так…”

Чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь, Марина Ивановна занималась переводами. Осенью 1940 года Гослитиздат вознамерился издать маленький сборник ее стихов, но и он был отвергнут.

Началась война. Страх за сына погнал Марину в эвакуацию, в небольшой городок Елабугу на Каме, где над ней навис ужас остаться без работы. Надеясь получить что-нибудь, пишет заявление: “В Совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда.

Ведущая(3):

Из записной книжки:

“… Я постепенно утрачиваю чувство реальности: меня – все меньше и меньше… Никто не видит, не знает, что я год ищу глазами – крюк… Я год примеряю смерть. Все уродливо и страшно… Я не хочу умереть. Я хочу не быть…”

Ведущий:

В свидетельстве о смерти, в графе “Род занятий умершей” написано – “эвакуированная”.

Чтец:

Знаю, умру на заре! На которой из двух,
Вместе с которой из двух – не решить по заказу!
Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!
Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!
Нежной рукой отведя нецелованный крест,
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари – и ответной улыбки прорез…
– Я и в предсмертной икоте останусь поэтом !

«Реквием»

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверстую вдали!

Настанет день, когда и я исчезну

С поверхности земли.

Застынет всё, что пело и боролось,

Сияло и рвалось:

И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,

С забывчивостью дня.

И будет всё - как будто бы под небом

И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,

И так недолго злой,

Любившей час, когда дрова в камине

Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,

И колокол в селе…

Меня, такой живой и настоящей

На ласковой земле!

К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,

Чужие и свои?! -

Я обращаюсь с требованьем веры

И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:

За правду да и нет,

За то, что мне так часто - слишком грустно

И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность -

Прощение обид,

За всю мою безудержную нежность

И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,

За правду, за игру…

Послушайте! - Еще меня любите

За то, что я умру.

Ведущая(1):

Она шла к этому уже давно.

С ранних лет знала и чувствовала то, чего не могли знать и чувствовать другие. Знала, что поэты – пророки, что стихи сбываются, и предрекала в стихах судьбы близких людей, не говоря уже о своей собственной.

В день своего 17-летия пишет «Молитву», в которой просит Бога:

«Ты дал мне детство – лучше сказки, и дай мне смерть в 17 лет!»

Ведущая(2):

Из письма, 1923 год:
«Воздух, которым я дышу – воздух трагедии… У меня сейчас определённое чувство кануна – или конца… мне БОЛЬНО, понимаете? Я ободранный человек, а вы все в броне… Я ни в одну форму не умещаюсь – даже в наипросторнейшую – своих стихов! Не могу жить. Всё не как у людей. Что мне делать – с этим?! – в жизни».

Ведущая(3):

Мятущемуся естеству Цветаевой было тяжко, душно в телесной оболочке.

«Из тела вон хочу» – это не литература, это состояние, крик больной души.

Из записной книжки:

«Я, конечно, кончу самоубийством, ибо всё моё желание любви – это желание смерти.»

Хозяйка гостиной:
«Всю жизнь напролёт пролюбила не тех», -
мне слышится вздох её грешный.
Что делать с тоской безутешных утех,
с сердечной зияющей брешью?
Что делать с расплатой по вечным счетам,
с ознобом нездешнего тела?
Любила не тех, и не так, и не там…
Иначе она не умела.

Звучит в исполнении Т.Гвердцители «Посвящение женщине»,

Сольная танцевальная композиция

На фоне музыкального вступления к «Молитве» – видеоряд

Хозяйка гостиной:

Перелистаем ещё раз семейный альбом Цветаевых, вглядимся в эти прекрасные лица и помолимся о неприкаянной душе Марины…

Поёт:

Христос и Бог! Я жажду чуда

Теперь, сейчас, в начале дня!

О, дай мне умереть, покуда

Вся жизнь как книга для меня.

Ты мудрый, Ты не скажешь строго:

– “Терпи, еще не кончен срок”.

Ты сам мне подал – слишком много!

Я жажду сразу – всех дорог!

Всего хочу: с душой цыгана

Идти под песни на разбой,

За всех страдать под звук органа

и амазонкой мчаться в бой;

Гадать по звездам в черной башне,

Вести детей вперед, сквозь тень…

Чтоб был легендой – день вчерашний,

Чтоб был безумьем – каждый день!

Люблю и крест, и шелк, и каски,

Моя душа мгновений след…

Ты дал мне детство – лучше сказки

И дай мне смерть – в семнадцать лет!

Все участники композиции встают и хором вполголоса декламируют: